 | | | |
| ||||
|
Михаил Емельянов и Дмитрий Ионин об усилении ответственности за неправомерные действия коллекторов 12 сентября 2018 12 сентября Государственная Дума отклонила законодательную инициативу "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" – проект федерального закона № 51807-7 "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части усиления ответственности лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченной задолженности". С докладом по данному законопроекту выступил один из его авторов Михаил Емельянов. От фракции "СР" выступил Дмитрий Ионин. Доклад Михаила Емельянова: – Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги! Вашему вниманию предлагается законопроект, который вносит поправки в Уголовный кодекс и в Уголовно-процессуальный кодекс. Касаются они усиления ответственности за неправомерные действия со стороны коллекторских агентств, что в просторечье называется выбивание долгов. Что предлагает "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ"? Прежде всего, эта проблема по-прежнему актуальна, несмотря на то, что здесь, в этом зале, мы приняли с вами важные законопроекты, которые упорядочили деятельность коллекторов, но, к сожалению, лучше ситуация не стала во многом благодаря тому, что действенные формы ответственности отсутствуют, по крайней мере, её уголовная составляющая. Поэтому наша фракция предлагает поправку в главу 32 Уголовного кодекса, дополнить её статьёй 2031, которая предусматривает следующую ответственность. Прежде всего, мы предлагаем установить уголовную ответственность за незаконные действия коллекторов, если они сопровождались распространением любым публичным способом сведений, позорящих должника. Если такие действия совершались коллекторами, то мы предлагаем наказывать их. Мы предлагаем различные санкции: вплоть до лишения свободы до четырёх лет. Если же эти деяния повлекли причинение значительного ущерба гражданину, в том числе в связи с умышленным уничтожением и повреждением имущества, либо были совершены группой лиц по предварительному сговору, то санкция уже более жёсткая – от четырёх до восьми лет с лишением права занимать определённую должность или заниматься определённой деятельностью на срок до пяти лет. И, наконец, если такие действия совершились в наиболее тяжкой форме, а именно, они были совершены с применением насилия или угрозы применения насилия в отношении должника, членов его семьи и близких родственников, либо повлекли иные тяжкие последствия, то здесь санкция ещё более жёсткая – мы предлагаем срок до 10 лет. То есть речь идёт о том, что без серьёзных мер уголовно-правовой ответственности по привлечению к ответственности тех, кто незаконно взымает долги с граждан, обуздать бесчинства коллекторов мы не сможем, тем более ситуация будет обостряться. Связано это с тем, что экономическая ситуация в стране не очень хорошая, всё больше граждан прибегают к услугам кредитных организаций, не всегда они могут расплатиться с кредитом, количество непогашенных кредитов растёт. Поэтому, если мы не примем меры по обузданию коллекторских агентств, это может выливаться в очень неприятные случаи. Коллеги, просим поддержать наш законопроект. Спасибо. Выступление от фракции Дмитрия Ионина: – Уважаемые коллеги! На самом деле, тема ужесточения в отношении коллекторов обсуждается не только в рамках этого законопроекта, она действительно обсуждается в обществе, обсуждалась в этом зале под различным соусом. И оппоненты того законопроекта, который мы, "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", сегодня представляем, говорили о том, что, в принципе, после введения 231-го федерального закона, коллекторы и так загнаны в определённые рамки, и проблема решена. Но давайте будем объективны и честны, это не так. 231-й федеральный закон по многим своим пунктам на сегодня фактически не работает. Мы были на региональной неделе в своих регионах. Ко мне на приёмы в Свердловской области приходили 10 человек за эти две недели, по вопросам, связанным с беспределом коллекторов, в том числе коллекторов ни каких-то там микрофинансовых организаций или полуподпольных каких-то структур, а коллекторов банков, которые официально там трудоустроены. Вот пример, заниматься пришлось лично. "Хоум Кредит Банк" в городе Екатеринбурге, некто Игорь Кудинов, коллектор, нашёл контакты родственников и начал им названивать, присылать информацию и так далее. То есть то, что мы 231-м законом якобы запретили. Начинаешь взаимодействовать со службой судебных приставов, служба судебных приставов говорит, что удивительно, но они могут воздействовать на коллекторские структуры, допустим, микрофинансовых организаций, а на структуры, которые занимаются этим в официальных банках, они воздействовать сегодня не могут, потому что они могут привлечь к ответственности только кредитное учреждение. А отделы взысканий многие банки просто вывели в отдельное юридическое лицо, они не являются кредитным учреждением и, соответственно, не попадают под регулирование 231-го федерального закона, и на них служба судебных приставов воздействовать не может. Поэтому хотелось бы, чтобы мы на этом моменте заострили внимание и как минимум занялись вопросом, связанным с тем, чтобы 231-й федеральный закон заставить действовать в том формате, в котором мы хотели, чтобы он работал, когда его принимали. Но про то, что надо ужесточать в отношении коллекторов, я думаю, что на самом деле в глубине души большинство этого зала в этом абсолютно уверено, потому что и вам приходится общаться с избирателями, которые приходят к с жалобами. Сейчас у них ноу-хау появилось. Появились коллекторские структуры, которые от бывших управляющих компаний, бывших 5-10 лет назад, вдруг начинают выставлять долги жителям и требовать с них. Понятно, что сроки исковой давности там истекли, что там, в принципе, уже ничего не доказать, но они заваливают людей письмами, приходят к ним домой, начинают стучаться, тыкать этими бумажками и говорить: вы должны были той управляющей компании, которая уже обанкротилась, которой уже нет, она вам насчитала 10 лет назад. И в городе Нижний Тагил нам приходится этим заниматься, потому что это на сегодня стало массовым явлением. И, допустим, если мы пишем заявление в правоохранительные органы по 163-й, по 213-й статье, то от этих людей отстают, но начинают приставать к другим домам и говорить: а вот вы теперь должны, вы теперь должны. Это ноу-хау, да. Если мы говорим о необходимости ужесточения, то опять же пример из региональной недели. Пришла женщина. У неё ребёнок ходит в частный детский сад на улице Сыромолотова, 18, на ЖБИ в городе Екатеринбурге. Она взяла пять тысяч рублей в микрофинансовой организации. Из-за этих проклятых 5 тысяч рублей теперь все телефоны детского сада стоят на автодозвоне, до них никто не может дозвониться, к директору приезжают криминальные личности с требованием, чтобы директор повлияла на человека, а изображение директора было размещено на сайте с женщинами с пониженной социальной ответственностью, как это нынче называется. И на сегодня правоохранительные органы разводят руками. А где-то это происходит оттого, что именно наказание, видимо, слабое. Поэтому, так или иначе, каждым конкретным случаем занимаемся. Люди приходят к депутатам, депутаты в ручном режиме это делают. Наверное, будем делать дальше, потому что людей как-то надо защитить, это задача депутата. Но все-таки мы же говорим о том, что закон, который мы сегодня предлагаем, в существенной части позволит, чтобы система работала сама, не в ручном режиме, не через каждого депутата, не через Центры защиты прав граждан СР, в которые тысячи обращений пострадавших от коллекторов ежемесячно приходят, мы говорим о том, что система должна сама защитить людей и закон должен защитить людей, поэтому мы и говорим о необходимости доработки 231-го федерального закона и о необходимости принятия этого закона в части ужесточения наказания коллекторам за их незаконную деятельность. Спасибо.
|
