 | | | |
| ||||
|
Валерий Гартунг и Олег Шеин о совершенствовании механизма повышения мобильности трудовых ресурсов 27 марта 2018 27 марта Государственная Дума приняла в первом чтении проект федерального закона № 357270-7 "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" в части совершенствования механизма повышения мобильности трудовых ресурсов и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации". С докладом по данному законопроекту выступил официальный представитель Правительства Российской Федерации, первый заместитель Министра труда и социальной защиты РФ Алексей Вовченко. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" задали вопросы и выступили Валерий Гартунг и Олег Шеин. Валерий Гартунг: – Уважаемый Алексей Витальевич, а вы не рассматривали другие какие-то альтернативные варианты влияния на мобильность кадров? Например, вы сейчас рассматриваете вариант миграции между субъектами Федерации, который определяет Правительство. Но ситуация на рынке труда так быстро меняется, что даже не только Правительство, но и регионы не успевают на нее реагировать. Может быть, все-таки впустить уровень принятия решения на предприятия и каким-то образом на этом уровне решать проблему? Спасибо. – Рассматривали такие варианты, когда и проектировалась изначально программа. Решили всё-таки на этапе проектирования задействовать субъекты. С одной стороны, вроде как и гарантия, с другой стороны, понятно, что преследовалась цель помимо самих предприятий задействовать и субъекты, которые являются у нас трудонедостаточными, в первую очередь, ДФО. Хотя думаем, что такой механизм, как непосредственное субсидирование предприятий для привлечения работников, тоже имеет место. Я напомню просто, здесь тоже в конечном итоге сертификат получает работодатель, и сумма на привлечение каждого конкретного работника достигает 300 тыс. руб. Уж куда больше и так? Есть планы подумать, может быть, это должен быть миллион. Много очень и других законов, по тому же ДФО: и гектар, и за миллион мы привлекаем и педагогов, и медиков в сельскую местность, но результатов пока нет, даже за миллион особо-то не мигрируют. Надо все механизмы, действительно, рассматривать. Согласен, что, может быть, более гибкий вариант был бы – непосредственно с работодателями взаимодействовать. Олег Шеин: - Здесь прозвучало в выступлении докладчика от Правительства то, что у нас на сегодняшний день эта программа работает в отношении примерно 450 человек. Как вы находите, если этот закон будет принят, то сколько людей дополнительно будет работать в рамках формирования новых рабочих мест по данной программе? То есть на какое количество людей этот закон рассчитан, исходя из вашего видения, отсутствия финансово-экономического обоснования, сохранения существующих затрат, но при этом упрощения самой процедуры? – Да, Олег Васильевич, мы думаем, что в разы удастся нам со следующего бюджетного цикла предусмотреть увеличение. По 2017 году, в течение года 550 человек было привлечено. Я думаю, в несколько раз, судя по тому, как мы с работодателями уже обсуждали эти поправки, именно эти барьеры, которые будут готовы войти в программу субъектов. Дальше они входят в программы субъектов, защищаются. И при формировании бюджета мы уже учитываем этот количественный показатель, который будет в программах субъектов вместе с работодателями утвержден. У нас есть намерение в три раза на первом этапе эту цифру повысить. Выступление Валерия Гартунга: - Уважаемый Александр Дмитриевич (Жуков, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги! Конечно, можно проголосовать за этот законопроект, но цифры говорят сами за себя. Если у нас при зарегистрированной безработице в 4,5 млн человек даже в три раза, как они планируют, увеличат количество людей, которые воспользуются этой программой, будет полторы тысячи, это в три тысячи раз меньше. Поэтому, кроме того, хотелось бы сказать, что и решать такого рода проблемы на уровне субъектов Федерации есть смысл, когда речь идёт о работодателях – участниках бюджетной системы. Когда вы говорите о врачах, учителях, о привлечении в сельскую местность, возможно, здесь резон есть. Но когда речь идёт о предприятиях, работающих в рыночных условиях, которые меняются даже в течение года очень быстро. И у работодателя, например, на январь одни планы, а в декабре у него уже совсем другая ситуация, потому что рынок изменился, курс доллара изменился и, фактически, производитель российской продукции мог потерять свою долю на рынке, он вынужден начинать уже сокращать. То есть он в январе принимал, а в декабре уже должен их сокращать. Такого рода изменения ситуации на рынке спрогнозировать на федеральном уровне и на региональном невозможно. Нужно это отдать на откуп предприятиям. Как это сделать? Вот вам простой пример. Сейчас я могу сказать, что миграция, о которой вы не знаете, в огромных объёмах сейчас присутствует в Российской Федерации. Предприятия днём с огнём ищут, посмотрите в интернете, зайдите на "HeadHunter", кого там ищут, какие миграционные потоки идут в течение года. Один человек может сегодня в одном субъекте поработать, не получилось – он поехал в другой субъект, нашёл работу и работает. То есть миграция есть. Вы её, реальную миграцию, не отслеживаете, потому что вы просто не успеваете за изменениями рынка, и никогда не успеете. И за эту задачу браться и решать её не нужно даже, она вам просто не по силам. Нужно сделать всё по-другому. Предприятия для того, чтобы подготовить нужные кадры в сложившейся рыночной ситуации, что в первую очередь делают? Они начинают переобучать тех людей, которые у них находятся, они начинают переставлять людей внутри одного предприятия, если это огромное предприятие – 20-30 тысяч человек, они начинают людей у себя сначала брать, с одного места на другое, а потом уже из других субъектов Федерации будут привлекать. Вот что нужно финансировать. И эти затраты на переобучение работников предприятий нужно финансировать. Если бы вы туда направили 1,5 млрд руб., они бы у вас были востребованы. Просто от работодателей вряд ли кто-то ещё здесь это скажет. Могу сказать, что работодатели готовы всю эту государственную программу по поддержке миграции решить. Вы отдайте им эти затраты, причём не нужно десятки миллиардов рублей, я думаю, в два-три раза увеличить финансирование этой программы и отдать её на переобучение предприятиям. Мало того, ещё могу сказать, её можно в таком виде сделать: можно дать льготу по налогу на прибыль. Если предприятие тратит на переобучение своих рабочих, например, в пределах 3% от фонда оплаты труда, то компенсируйте ему из того налога, который он оплачивает, ничего больше и не нужно, предприятие само заработает прибыль и компенсирует все свои затраты, только дайте предприятию их покрыть. Мало того, это будет стимул к подготовке, к переподготовке кадров, потому что сейчас что получается: предприятие набрало людей, подготовило кадры, а потом у него другой работодатель переманил этого обученного человека. И он, получается, оплатил за свой счёт переобучение, решение задачи в государственном масштабе. Это неправильно. Вы просто не те методы используете по решению этой проблемы. Спасибо. Выступление Олега Шеина: – "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", безусловно, поддержит данный законопроект. Как писал Николай Васильевич Гоголь: "пригодится и верёвочка", то есть даже маленькие и небольшие локальные изменения лучше, чем их отсутствие. Но, на самом деле, на фоне той картины, которая сегодня сложилась на национальном рынке труда, данный законопроект выглядит крайне гротескно, с точки зрения государственного ответа на имеющийся вызов. Речь не только о том, что у нас 4,5 млн безработных, по оценкам Международной организации труда, с которыми, наконец-то, согласилось и Правительство Российской Федерации. Речь идёт о тех из 77 млн работников в Российской Федерации, кто регулярно платят отчисления в Пенсионный фонд, порядка 44 млн человек, даже если быть более точным – 43,5. Это не оценки "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ", это оценки руководства актуарного отдела Пенсионного фонда Российской Федерации, прозвучавшие буквально несколько дней назад. То есть 30 с лишним млн российских работников работают неофициально, работают в условиях неполной занятости. По оценкам социологов, таких, примерно, каждый десятый работник. Что значит неполной занятости? Это означает, что это неполный работник и наполовину безработный, если не на три четверти, поскольку если человек работает вместо 40 часов в неделю 10, мы должны понимать, что на три четверти данные сотрудники являются, безусловно, безработными. Когда порядка 30 млн работников России заняты в неофициальном сегменте, являются неполно занятыми, лицами безработными, в условиях, когда потери только Пенсионного фонда из-за неофициальной занятости превышают ежегодно 3 трлн руб., а местных бюджетов – порядка 1,5 трлн, к нам приходит Министерство труда и говорит: вот у нас есть закон, он до этого касался 500 человек, а теперь будет касаться полутора тысяч и мы обсуждаем. Но мы правильно обсуждаем. Но очень большая беда, что мы не обсуждаем всё остальное. Причём, на самом деле, действительно, внутренняя миграция в стране достаточно большая, да и внешняя тоже, причём возрастающая. Российский работник – мобильный работник. Он не хуже по степени своей мобильности, чем работник в любой стране мира. В 2013 году у нас оказалось 180 тысяч мобильных работников, которые уехали за границу, а в 2017 году – 310 тысяч мобильных работников, тоже уехавших за границу. Я напомню дискуссию прошлого года, когда выяснилось, что, оказывается, на российских самолётах некому становится летать, поскольку российские пилоты, естественно, правильно, разумно, молодцы с точки зрения защиты интересов своих, как работников, вместо трудоустройства в компанию "Аэрофлот" начинают трудоустраиваться в China Airlines, после чего компания "Аэрофлот", скрипя зубами, подняла заработную плату по максимальной планке до 600 тыс. руб. Причём, билеты не возросли по своей стоимости, то есть можно было и раньше поднять, равно как и по минимальной заработной плате. Оказывается, в условиях, когда цена на нефть упала в два раза, можно теперь установить минимальную заработную плату на уровне прожиточного минимума. То есть какие-то локальные шаги предпринимать. Но это небольшие изменения, достаточно частные, которые в целом, конечно, не касаются рынка труда. Кстати, если мы говорим про Дальний Восток, про Крайний Север, про другие регионы Российской Федерации, и о том, что туда необходимо привлекать работников из центральной перенаселённой части страны, то подумаем вот о чём. А что, в Хабаровске, Приморье и на Сахалине нет неофициально занятых людей? Там что, все сто процентов работников официально заняты? Ведь получается парадоксальная ситуация, чтобы компания, которая трудится где-то на окраине России, людей начала привлекать к официальному труду, чтобы она этих людей вывела из серой занятости в светлую, эта компания должна получить кусок денег из бюджета. Это, вообще, что за парадоксальный мир, в котором сегодня находится Российская Федерация? В связи с этим "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" вносит буквально на днях законопроект о том, чтобы компании, использующие серую занятость, использующие неофициальный труд, лишались бы права на участие в государственных заказах, государственных закупках, государственных подрядах и муниципальных подрядах. Мы очень рассчитываем на то, что ваше ведомство поддержит официальным заключением этот законопроект, потому что только в этом случае вы будете оправдывать название – Министерство труда, которое должно работать в интересах работников Российской Федерации. А если вы напишите отрицательное заключение и скажите, что российский бизнес может получать налоговые льготы, получать государственные подряды, участвовать в госзакупках, при этом во всю используя нелегальный труд, убегая от налогов, вам не место в российском Правительстве и по итогам мая месяца вы должны быть сменены, потому что это лакмус, это показатель. Повторю еще раз парадоксальные вещи: компании, использующие неофициальный труд, получают и государственные заказы, и участвуют в госзакупках, и получают налоговые льготы. Следующая вещь. Понятно, что рынок труда зависит не только от ситуации, определяющейся профильным министерством. Здесь звучала тема врачей. Дают миллион рублей, чтобы человек купил домик в деревне, и удивляются, почему он не покупает, почему в сельской местности есть большое количество неосвоенных вакансий. Купит он дом, а дальше, что из этого? При инфраструктуре, при уровне коммуникаций, при дорогах, при том параметре внешней жизни, который в этом селе есть. Естественно специалист постарается в интересах своей семьи, и почти каждый человек в обществе постарается найти работу там, где у него будут лучшие условия. Если мы хотим, чтобы российский работник был более мобилен, необходимо больше вкладывать денег в здравоохранение, тоже давайте не забывать. По данным компании "Headhunter", 80% российских работодателей сказали, что после 45 лет работники им не нужны. Почему не нужны? И ответ на этот вопрос тоже есть. Потому что у людей худо со здоровьем. В условиях, когда наша страна занимает 98 место в мире по доле затрат на здравоохранение к валовому внутреннему продукту, это явление вполне естественное. А образование? Буквально на днях было очень интересное исследование, которое выявило, что если человек имеет высшее образование в Российской Федерации (обследовали 2,2 млн человек, которые из жизни ушли), так вот среди тех, кто имел высшее образование, продолжительность жизни у мужчин на 10 лет больше, а у женщин на семь. Соответственно, их возможность продолжить работу, принести свою долю интеллектуального таланта в национальную экономику тоже выше. Но если в этих условиях мы наблюдаем, как у нас в стране за 15 лет на треть сократилось количество бюджетных мест в высшей школе, то это тоже является одной из причин, одним из предметов, почему российский работник не мобилен, почему у нас неофициальная занятость, и почему российская экономика хромает без специалистов и вынуждена их на самом деле привлекать извне. Поэтому "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" данный законопроект поддерживает. Но хочу сказать, что действующий устав Министерства труда, безусловно, не выполняет своей миссии. И лакмусом будет тот самый законопроект, касающийся работодателей, использующих неофициальный труд.
|
