 | | | |
| ||||
|
Елена Мизулина: "Радуюсь своим законам, как другая женщина – обновкам!" 08 декабря 2014 Накануне своего юбилея глава думского Комитета по вопросам семьи, женщин и детей рассказала "Комсомолке", какая она жена и мать, почему не брала имиджмейкера и не защищала Березовского, о чем мечтает и о свежих слухах про себя. - Как же мне все-таки повезло с мужем! – листает депутат свадебный альбом, специально взятый в Думу по просьбе "Комсомолки". Будущий парламентарий, известный стране своими резонансными инициативами, в нежном венке из белых роз, скромная улыбка... – Елена Борисовна, почему выбрали политику? Многие жену-журналистку боятся, а уж политика... - Скорее, она меня выбрала. Я и подумать не могла, что буду заниматься политической деятельностью. Долгое время я жила юриспруденцией, открытиями в сфере права, защитой докторской... А в 1993 году произошла знаковая (как выяснилось) встреча с профессором Юрием Морковиным из ярославского движения "Мемориал", он и предложил мне избраться в Государственную Думу. Я тогда несерьезно к этому отнеслась. На "путь истинный" меня наставил мой муж (он у меня политолог), который всегда в меня верил, и вот так запросто, одним лишь "А ведь ты можешь выиграть округ", предопределил мое будущее. Именно Миша помог мне в организации всего предвыборного процесса. И мне ничего не оставалось, как выиграть, причем с большим отрывом! Так все и закрутилось. Конечно, моя юридическая подкованность пришлась как нельзя кстати: пришлось разъяснять новую Конституцию, работать над законами. – Муж потом не пожалел, что толкнул в большую политику? - Ни разу. Мой муж – главный мой союзник и, кстати, самый главный критик. – А профессиональной ревности нет? - Он слишком самодостаточен и умен для подобных эмоций. – Каково вообще быть мужем Елены Мизулиной? - Не думаю, что это просто. Думаю, что на это способен только особенный человек, каковым и является мой муж. Но, с другой стороны, секрет простой: любить друг друга. – И сколько длится ваша любовь? - 38 лет. Я заметила его еще на подготовительных курсах при юридическом факультете. Он выделялся на общем фоне: задавал очень умные вопросы... Как сейчас, помню, делилась с сестрой: "Там такой парень! Ну и конкурент!". Позже выяснилось, что мы с "конкурентом" оба поступили. И оказались в одной группе. – Сразу стал ухаживать? - Нет. Миша был звездой факультета. В него все были влюблены. Я исключением не стала. Заинтересовала его интеллектуальным общением. Мы могли часами разговаривать, спорить на всевозможные темы. А потом он попал в стройотряд в Якутию, все обещали писать письма, а оказалось, что писала я одна. Вот тогда он всерьез уже обратил на меня внимание. Окончательно я его сразила успехами в учебе, думаю. Перед пятым курсом поженились. – Удалось пронести романтику сквозь годы? Он вас еще как-то удивляет? - Удивительно, но да! Почти четыре десятилетия вместе – и мы до сих пор очень дорожим друг другом. Миша обожает делать мне приятные сюрпризы. Так было всегда. И спустя все эти годы – ничего не изменилось. – А какая вы мать? Дети не пеняли на публичную карьеру? - Дети, как и муж, всегда были на моей стороне, всегда поддерживали. Когда избралась в Думу, дочери было всего 9 лет. Мой сын тогда поступил в университет и ему пришлось жить со мной в гостинице. Тогда как Миша с дочерью оставались в Ярославле. Каждую неделю я ездила в Ярославль (от которого избралась), встречалась с избирателями, участвовала в партийных мероприятиях, благотворительных акциях. Дочь во всех этих поездках неизменно меня сопровождала, потому что это была единственная возможность хотя бы урывками побыть вместе. Было сложно, но мы не совсем обычная семья. Мы это приняли и справились. Сейчас, оглядываясь назад, я наставляю своих коллег – молодых женщин-политиков – семьей жертвовать нельзя. Даже, если ты выбрала для себя этот путь, нужно находить варианты быть с семьей, с детьми. – Публичность помогает или мешает? - Скорее, мешает. Когда я впервые столкнулась с грязной публикацией о себе, я испытала целую гамму эмоций: от полнейшего непонимания и растерянности, до обиды. Тогда мне дали отличный совет: если ты будешь обижаться на подобные выпады в твой адрес, то в политике у тебя ничего не получится. Нужно нарастить панцирь, начать философски относиться к подобным проявлениям и просто делать свое дело, не тратя энергию на то, что к твоей работе не имеет ровным счетом никакого отношения. В какой-то момент пришло спокойствие. В последнее время основным занятием некоторых СМИ стала публикация исключительно лживой информации, в том числе, связанной с моим именем. Как-то реагировать на это – не считаю нужным. В конце концов, люди у нас неглупые: способны разобраться, что к чему. – Украинские СМИ выдают шутки про вас за серьезные новости. - Меня уже невозможно чем-то удивить. Только если вдруг обо мне выйдет чересчур лестная статья. – Сразу два свежих слуха. Вы указали на дверь российским евреям? - Это – к вопросу о недобросовестно выполняющих свою работу СМИ. Автором "шутки" о якобы моем предложении евреям покинуть Россию оказался израильско-украинский литератор, который на протяжении нескольких недель поднимал популярность своего личного блога, публикуя фейковые новости обо мне. Украинские СМИ радостно подхватили эту выдумку. При этом у меня много друзей-евреев и любой из них подтвердит, что подобные слова из моих уст – нонсенс. – Вы хотите запретить нерожавшим девушкам поступать в вузы? - Еще одна ложь! Кстати, такое количество подобных "новостей" – показатель того, что кому-то моя политическая активность явно мешает. Я, наоборот, выступаю за поддержку молодых мам, которые обучаются в вузах на дневных отделениях. Есть инициатива распространить на эту категорию право на получение ежемесячного пособия по уходу за ребенком до трех лет. – В политике вы 20 лет, а прогремели на всю страну только в последние годы. - Вероятно, связано это с рядом моих инициатив, получивших широкий резонанс: из-за моей позиции по поддержке традиционных семейных ценностей, ограждению детей от различных форм сексуального растления и пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений. Это, действительно, мои убеждения. То, что многим они не нравятся, не заставит меня отказаться от них. – Женщине-политику вдвойне тяжелее, чем мужчине? - Когда я начинала, было очень сложно. Сейчас нет. Изменилось общество, отношение к женщинам. За женщин – политических деятелей охотнее голосуют. Пропало ощущения стеклянного потолка, когда женщине дозволено было дойти лишь до определенного уровня. – Сложно было завоевать признание среди коллег-мужчин? - В первом созыве Совета Федерации мужчины очень ревностно относились к моей деятельности: к моим инициативам, моим выступлениям. Но кто-то же должен был первым начать проговаривать пусть неудобные, но важные вещи, о которых большинство в парламенте предпочло бы промолчать. – Какие же? - В апреле 95-го (после ввода войск в Чечню в ходе первой Чеченской кампании), я открыто высказалась относительно того, что председатель Совета Федерации Владимир Шумейко представляет угрозу безопасности страны. Он был одним из тех, кто убедил президента Ельцина в возможности действовать неконституционным путем: ввести войска в Чечню, не объявляя чрезвычайное положение. При этом он гарантировал главе государства лояльность Совета Федерации. Я выступала за снятие Шумейко с поста, призывала Совфед обратиться в Думу и выдвинуть обвинения против президента Ельцина. Представьте, практически полностью мужской по составу Совфед, и я, молодая женщина, меньше сорока, такое говорю. Конечно, многим такое мое поведение, мягко говоря, не понравилось. Начались угрозы в мой адрес и адрес моей семьи, приходили письма с детальным описанием того, что они сделают со мной и моими детьми. Таких ситуаций было много. Но я всегда понимала, тот, кто пришел в политику, обязан рисковать. – По работе с кем только ни общались. И с Черномырдиным, и с Березовским. Какими они вам запомнились? - Помню, у нас были большие задолженности по выплате зарплаты на моторном заводе в Ярославле. Вопрос фактически мог решить только Черномырдин. Я его подстерегла в стенах Госдумы, долго и эмоционально рассказывала, что ситуация патовая, люди отчаялись и уже перегораживают автомобильную дорогу. Речь шла о нескольких сотнях тысяч работников и их семьях. Он тогда выслушал меня, и принял решение о выделении нужных средств, добавив: "Это вам подарок от меня на 8 марта!". Он был способен на такие решения! Он никогда не был бюрократом, всегда оставался, прежде всего, человеком. С Березовским связана другая памятная история. Когда на него с думской трибуны шли нападки, он заявил мне: "Почему вы меня не защищаете как правозащитник?". Тогда я ему ответила: - Но вы же права человека понимаете только по отношению к себе, на других не распространяете. - Конечно, я этим от вас и отличаюсь. Если я буду правозащитником, то перестану быть предпринимателем. У нас эти дискуссии относительно нравственности были камнем преткновения. Потому что он всегда говорил о том, что стыд и совесть – это не для бизнеса. – И много таких циников на Охотном Ряду? - У тех, с кем я общаюсь, нет этого цинизма. Но какое-то время назад таких людей в парламенте было пруд пруди. Особенно в четвертой Думе, где превалировали интересы крупного бизнеса. Сейчас ситуация, конечно, меняется. – Многие считают, что сейчас Дума скучная, безликая, послушная. То ли дело было в 90-х – шебутная, непредсказуемая. - Да, Дума девяностых – такое шоу за бюджетные деньги! А итог какой? Что мы имели? Наша задача – быть скучными, въедливыми крючкотворами. Потому что законотворческая деятельность не любит суеты. Хорошие законы может писать только скучная Дума. У людей, как водится, короткая память. В 90-е почти каждые полгода инициировалась отставка правительства. Вносилась инициатива об отставке правительства – все правительство сидит на чемоданах. А это – минимум полгода. В годы правления Ельцина отношение к Думе было безобразным – депутаты ни во что не ставились. Сейчас законодатели вернули должное отношение к себе. Сегодня законы по щелчку пальцев не меняются. При этом у парламентариев всегда есть возможность достучаться до правительства, привести аргументы, убедить. Такого не было в предыдущих Думах. Чем более скучной кажется Дума со стороны, тем более эффективная работа в ней ведется. – Как относитесь ко всяким громким вбросам, законопроектам о запрете доллара, например? Это только для журналистов делается? - Не надо забывать, что у нас через два года выборы в Госдуму. Каждый год региональные выборы. Все эти инициативы – возможность привлечь внимание к собственной персоне. По сути, все они популистские, не рассчитанные на реальное улучшение дел в стране. Тут, опять же, избиратели способны отделить зерна от плевел. – Как будете отмечать юбилей? - Дни рождения всегда отмечаю только с самыми близкими: родными и друзьями. Это 9 декабря совпадает с днем пленарных заседаний, они у нас по вторникам. Поэтому на этот раз я накрою стол в кабинете и буду рада всем, кто зайдет. Вообще, я не большой поклонник всех этих празднований. Люди приходят и вынуждены говорить только хорошее, что, конечно, не всегда правда. А я остро чувствую, когда лукавят или фальшивят. – Самый запоминающийся подарок? - В этом году мне подарили защитника – щенка немецкой овчарки! Еще очень люблю живые цветы. – Надо было нести вам что-то в горшке. - Моя слабость – полевые цветы. Я без ума от садовых роз. Мечтаю высадить несколько розовых кустов на даче. Люблю, когда много цветов. – Бытует мнение, что русские мужчины сейчас не те, что раньше, мол, обмельчали. Слышишь это не только от женщин, но и от батюшек. Вы согласны? - Нет. Это как ребенку говорить, что он дурак. Таким и будет. Слабыми и никчемными мужчин делаем мы, женщины. Если ты искренне веришь в своего мужчину, поддерживаешь его, у него и правда все получится. Хотелось бы, чтобы наши женщины избегали этих ошибок. – Возьмем на вооружение!
БЛИЦ – ОПРОС
– В свет выходите? Можно вас увидеть в кино, на спектакле? - Очень редко. Пошла в этом году в один московский театр на "Евгения Онегина" и разочаровалась. – Если бы могли вернуться в прошлое, хотели бы что-то изменить? - Нет. Мое жизненное кредо – ни о чем не жалеть. Стремиться только вперед, не оглядываясь. – Где вы черпаете силы? - В семье и вере. – Готова ли страна к женщине-президенту? - Конечно, готова. – А лично вы? - У меня никогда не было таких амбиций. – А чувство страха часто испытываете? - Видела, как мои коллеги, которые по многу лет были губернаторами, президентами республик, в присутствии первых лиц робели. Это – не про меня. Чувство собственного достоинства не позволяет пасовать перед кем бы то ни было. – Вы о чем-то мечтаете? - Хочу научиться водить машину. Хочу, чтобы был принят ряд законопроектов по алиментам, по оплачиваемому отпуску до трех лет, чтобы маткапитал продлили. Все мои чаяния связаны с моей работой, важно, чтобы задуманное стало реальностью. Я искренне радуюсь каждой одобренной инициативе, как любая другая женщина – обновкам. – У политиков зачастую бывают имиджмейкеры. А у вас? - Справляюсь сама. По материалам источников: Комсомольская Правда
|
