 | | | |
| ||||
|
Елена Драпеко о "культурном коде" нации 13 февраля 2013 13 февраля перед пленарным заседанием Государственной Думы член фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", первый заместитель председателя Комитета ГД по культуре Елена Драпеко прокомментировала повестку заседания: – Сегодня в Государственной Думе на "правительственном часе" будет присутствовать министр культуры господин Мединский. И сегодня мы будем говорить о проблемах, которые выходят на первый план в развитии нашего общества и государства. Я думаю, все отметили, что в последние два года слова "культура", "нравственность", "духовность" появились не только в статьях нашей интеллигенции, в криках и требованиях оппозиционных партий, но и в речах наших национальных лидеров. Сначала это вызвало удивление. Я хочу напомнить вам, что речь Дмитрия Анатольевича Медведева была посвящена библиотекам, а обращение Владимира Владимировича Путина наполовину состояло из призывов поднять духовность, нравственность и культуру нашего общества. Нам представляется, что не только мы, но и власть поняла, что институциональные реформы, которые затеяны в Российской Федерации, модернизация, перевод экономики на новые рельсы невозможны с тем человеческим материалом, с которым мы сегодня имеем дело. Первое, о чем нужно говорить, – это о том, что именно культура, духовность и нравственность охраняют так называемый "национальный код государства", "культурный код", который объединяет все наше евразийское пространство и делает нас единым народом. Об этом "культурном коде" говорили и философы XIX века, и ученые XX века, об этом напоминают наши ученые и сегодня. Единый "культурный код", одна из великих скреп, которые держат Россию как единое государство, стал разрушаться. И об этих катастрофических разрушениях мы можем читать и слышать довольно часто. Выражаются они прежде всего в том, что появились признаки культурного сепаратизма на окраинах РФ. Власть пыталась решить эту проблему административным путем, путем силовым, усилением административной и уголовной ответственности. По-видимому, это не приводит к нужным результатам. А то, что дружба народов была закреплена на основе толерантности, – это институциональное изменение, на наш взгляд, привело к достаточно тяжелым последствиям в межнациональных отношениях. Нужно было бы активизировать так называемые национальные культурные автономии и в то же время взаимопроникновение культур. На самом деле прекратился обмен между культурами национальными, который происходил через перевод национальной литературы на русский язык, а через него и на языки других народов. Вот этот живой обмен между народами прекратился или, во всяком случае, замедлился. Это приводит к необратимым последствиям. Следующее, с чем мы с вами столкнулись, – это дефицит веры в справедливость, в правильность пути, по которому идет Россия. Никакое стояние в церквах со свечами наших высших руководителей и всего чиновничества не спасает народную веру в справедливость. Граждане перестали ходить на выборы, не верят в справедливость власти: последние выборы показали, что явка – от 11 процентов. Сегодня все институты власти, не только депутаты, которые уже стали последними людьми в государстве (в чем нас только ни обвиняют), но и традиционно уважаемые институты государства, такие как полиция, армия, наука, потеряли доверие общества. Мы сталкиваемся с тем, что граждане боятся силовиков, не доверяют науке и ее решениям. У нас развивается новый этап мракобесия, который посетил Россию еще в конце 19 века: гадалки, экстрасенсы – в общем, все, что бывает в смутное время. Мы столкнулись с недостатком веры людей в решения власти. В Государственную Думу ежедневно приходят тысячи писем от наших граждан, которые не понимают, как им жить в этой жизни, когда с экранов телевизоров звучит: "Мы заботимся о вас, граждане", а граждане приходят в институты власти, и выясняется, что один за другим принимаются законы и нормативные акты, которые не улучшают, а ухудшают их жизнь. Все эти дефициты, сложившись вместе, и определяют отношение к жизни основного населения России и не дают возможности институциональных изменений, модернизации; проваливаются одна за другой реформы. Еще несколько лет назад мы с вами не произносили ни одной речи, не называя слов "национальные проекты" (национальные проекты были даже по здравоохранению). Я уже и забыла это слово, а прошло всего два года. Мы просили сделать и культуру национальным проектом, потому что хоть какие-то, но деньги пошли бы. А сегодня – где те национальные проекты? А сегодня о них никто не говорит, потому что они, видимо, себя не оправдали. И не оправдали они себя, как нам представляется, по очень простой причине. В свое время я была профессором Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов и деканом факультета. У нас была кафедра "Социальной психологии". И один из социальных психологов, основоположник этой науки в России академик Парыгин говорил в своих книгах и лекциях совершенно правильную вещь: "Если управленческое решение не принимается его исполнителями, проходя через сознание исполнителя, оно превращается в свою собственную противоположность". То есть исполнители, слыша указания начальства, должны верить в необходимость и правильность этих решений, в справедливость этих решений, и только тогда они будут их исполнять. Поэтому мы и сталкиваемся с ситуацией, когда сегодня, проходя через искаженное, коррумпированное сознание среднего звена исполнителей, все указания наших высших чиновников превращаются в противоположность. И это тоже связано с главной проблемой России – "нравственным кодом" нации. И этот "нравственный код" нации определяет успешность всех намеченных нами решений. А нравственность – это категория культурная, связанная с национальными ценностями, и главная, на наш взгляд, ошибка, которая была допущена, – западноевропейская модель "человек превыше всего и ценность человеческая превыше всего", не принятая нашим обществом в силу наших национальных особенностей, которая сегодня мешает поднятию национального духа. Потому что традиционно в России, которая из 1000 лет 700 провела в войнах в защиту своей территории, сложилась другая система ценностей. У нас есть понятие выше человеческой жизни, и это понятие называется "национальные святыни". За них клали свои головы под стенами Смоленска наши витязи, за них уходили в бой богатыри Багратиона и Кутузова, за них положили сотни тысяч жизней во время Великой Отечественной войны. Люди могут отдать жизнь за святыню. И мы сами не понимаем, что в каждом из нас генетически заложено это. Я видела это во время войны в Афганистане. Я была на фронте, я видела героические поступки наших ребят, которые для них самих иногда бывают неожиданными. Это в нас заложено генетически, и когда понятие святыни изымается из жизненного оборота нашего общества, мы остаемся беспомощными. Люди теряются. И вернуть это через средства коммуникации, через СМИ, через культуру, которая тоже является коммуникативным средством, – это очень важно. Об этом сегодня вспомнили наши руководители: для того, чтобы двигаться вперед, русскому, российскому человеку нужны святыни. Я говорю сегодня о том, что мы – это русские, мы – это чуваши, мы – это татары, мы – это якуты, мы – кавказцы, мы – это общность, сложившаяся на протяжении тысячелетий, и у каждого из нас есть часть "культурного кода". Для того, чтобы это продвинуть вперед, нужна соответствующая государственная политика в области культуры. Но хочу вам напомнить, что формирование политики в области культуры не входит в функции Министерства культуры. Политика в культуре была запрещена еще в начале 90-х годов. Мы как бы выпустили культуру на свободу, решив, что так же, как рынок себя отрегулирует, так и сами деятели культуры или культура сама себя отрегулирует. И столкнулись с тем, что на культурном рынке, так же, как и на экономическом, коммерчески выгодные проекты стали "сжирать" нашу некоммерческую культуру; с тем, что наша культура раскололась так же, как наше общество, – на культуру для богатых и культуру для бедных. Массовая дешевая культура – для основной части населения, элитарная высокая культура – для богатой части населения. Думаю, что каждый из вас знает, как трудно попасть на дорогой, хороший концерт и сколько это стоит. Если вы перейдете через Дмитровку и подойдете к Театру оперетты, посмотрите, сколько стоит билет на сегодняшний мюзикл. Даже мне, депутату Госдумы, трудно купить такой дорогой билет. И это – главная проблема, с которой мы сталкиваемся сегодня. И хочу сказать, что мы сегодня будем спрашивать с нового министра и за его уже новые ошибки, которые он сделал. Одна из главных ошибок – то, что была согласована передача уникальной книжной коллекции князей Эстерхази. Это частные лица, жители Австрийской республики, очень богатые, очень влиятельные, но все-таки это частная семья. А государство российское, минуя два федеральных закона, принятых в этих стенах (закон о перемещенных ценностях и закон о вывозе культурных ценностей), подписывает соглашение о передаче Австрийской республике уникальной книжной коллекции в музей Эстерхази. Конечно, мы не можем не сказать о кадровых скандалах, то есть о скандалах, связанных с назначениями в нашей культуре: это и скандалы, проходившие в театрах, это и величайший скандал в Карелии, который связан с назначением директора музея-заповедника "Кижи", памятника истории и культуры, памятника ЮНЕСКО. Не только интеллигенцией, но и жителями Карелии собраны десятки тысяч подписей против назначения бывшего главы республики директором этого музея.
|
