 | | | |
| ||||
|
Музы не молчат 06 октября 2010 Александр ПРОХАНОВ. Когда заходит разговор о модернизации, обычно начинают говорить об инновациях в области промышленности и техники, о строительстве дорог, совершенствовании всевозможных технологий, в том числе социальных, в улучшении государственных институтов, таких как судопроизводство. Иногда говорят о модернизации общества в целом, об ускорении процессов формирования гражданского общества. Но никто не говорит о культуре. Отчего? Неужели культура занимает в современных модернизационных процессах периферийное место? Или же современные "прорабы модернизации" не видят или не распознают культуру как мощный инструмент воздействия на модернизационные процессы? Елена ДРАПЕКО. Книги, спектакли, опера, наше русское прошлое полно примерами мощнейшего воздействия на общественное сознание. Чего стоит, например, создание русской национальной оперы, когда на сценах московских и петербургских оперных театров звучали "Борис Годунов", "Снегурочка", танцевали "Лебединое озеро", "Щелкунчик". Вся могучая кучка русских композиторов была тем гигантским инструментом, помогавшему русскому обществу переходить с одного духовного и культурного уровня на другой. Теперь мы знаем, какое значение в ранние советские годы имели Книга, Кино, Спектакль, это целая эра. Постановка оптимистических трагедий Вишневского лучшими режиссерами того времени, книги, с помощью которых стартовала советская власть, вся советская эра, удивительная авангардистская живопись Петрова-Водкина, Филонова, поразительная конструктивистская архитектура Мельникова, у которого учился весь белый свет. Эпоха революционного порыва была сопряжена с появлением новых форм искусства. Искусство становилось частью нашего обновления и нашей революции. Что такое книги и песни времен войны? Или такие спектакли, как "Русский вопрос"? Что такое песни Пахмутовой, сопровождавшие собой новый период освоения целины или наших таежных дебрей? А как закрывалась советская эра? В период перестройки в свет вышли романы, которые закрывали советский период. "Белые одежды" Дудинцева, "Дети Арбата" Рыбакова, "Пожар" Распутина, "Печальный детектив" Астафьева. Все это книги, завершавшие ворота советской эры, они играли огромную роль в ту бурную, восприимчивую к искусству пору. В новые времена, когда изменилась идеология, радикально изменились представления о смысле человека, о типе общества, в котором этот человек действует, изменилась роль и функция искусства. Современный человек ориентируется не на подвиг, не на творчество, не на полет, не на жертву, он ориентируется на комфорт, на потребление, на гедонизм. Лучшим человеком считается богатый, наиболее достойным – тот, кто сумел обеспечить комфорт и потребление, небожителями считаются наши миллиардеры и они создают вокруг себя культуру миллиардеров, их среду, искусство. Искусство развлечения, наслаждения, искусство, знаменующее все формы наслаждения, включая самые мучительные, изнурительные и декадентские, такие как наслаждение распадом, грехом. Вот одно из важнейших направлений современной либерально-буржуазной культуры. Достоевский ввел в обращение такую категорию, как подполье. Человек – это огромное, уходящие в глубину подполье, куда можно спускаться вплоть до самых темных глубин. Современная культура, в самых интенсивных и лучших своих проявлениях, спускается вниз по лестнице, она уходит в это подполье, спускается из области ума, сердца в область паха, желудка и еще дальше, в самые инфернальные сферы, это продвижение к тьме может быть бесконечным. Отсюда и дух величайшего поражения человечества перед лицом брошенных ему вызовов. Помимо человеческого подполья существует и уходящий бесконечно ввысь коридор, где человек, преображаясь, приобретает все новые и новые способы постигать вселенную, небо, добро, Бога. Человек бесконечен в своем освоении добра и зла, тьмы и света. Может ли преображение нашего общества, улучшение его, избавление от страшных деформаций и пороков, основываться на культуры тьмы? Мне кажется, этот вопрос риторичен. Нет, конечно же, нет. А.П. Что же делать, если сегодня хорошо продается страх, если сегодняшняя культура хорошо продает пороки, насилие? Нам говорят, что нельзя навязывать современному человеку какие-то не свойственные ему и не востребованные им формы культуры. Это есть насилие, отсутствие либерального подхода к явлениям культуры. Е.Д. Вы же сами сказали, что страх предлагается на продажу, становится товаром, его рекламируют, его тотально навязывают; и все остальные формы культуры декаданса и распада не востребованы простым человеком, они ему навязаны. Человек воспитывается таким образом, чтобы стать потребителем порока, страха и самых отвратительных форм проявления человеческой личности. Культурная политика в эпоху модернизации, на мой взгляд, должна сопровождаться ущемлением, а может быть, даже подавлением торговли пороками и грехом. Каждый раз народный порыв, общенациональный подвиг, общенародное одоление беды сопровождалось появлением в русской культуре целых ансамблей книг, музыки, театральных произведений, восхитительных скульптурных творений. Русская классика – это хранилище удивительных духовных форм, в которых народ каждый раз одерживал победы над своими противниками, напастями и бедами. То же можно сказать о русской народной песне, о русском романсе, о русской классической музыке и классическом театре. Русская классика находится в загоне. Ее почти не видно на телевизионных экранах, почти перестали звучать русская народная песня, русский романс и русская опера. Все это заменили другие формы музыкального и драматического искусства, направленные на подавление, на изнурительное прозябание. Я видела, как люди плачут во время концертов Хворостовского, исполнявшего русские народные песни и романсы. Наш зритель с наслаждением смотрит не исковерканные псевдоавангардом русские пьесы Островского, Толстого, Горького. Мне кажется, что в этот начинающийся модернизационный период в наш оборот должна вернуться русская классика, вновь должны зазвучать русские народные песни, романсы, вновь появится те классические произведения, которые способны оживить глубинные народные коды. А.П. Не значит ли это, что мы покидаем поле современной культуры и обращаемся вспять, начинаем жить культурными реликтами? Ведь всякое общественное обновление, рывок в будущее сопровождаются новым искусством, новыми формами, новыми книгами и новыми героями. Е.Д. Когда я говорила о классике, русской и советской, я имела в виду воссоздание того фона, который был разрушен, что превратило нашу духовную жизнь в пустыню. Деиндустриализация, о которой недавно говорил премьер-министр Путин, сопровождалась декультуризацией нашей страны, была стерта драгоценная, многослойная культура советского и досоветского периода. Восстановление и воссоздание этого изначального культурного слоя являются гарантией культурного развития в будущем. Я абсолютно согласна с теми, кто утверждает, что развитие новых технологий, появление новых научных школ, новых представлений о вселенной, о физическом мире, о психике человека, сопровождается и будет сопровождаться новыми авангардными эстетическими формами и свершениями. Как только процесс модернизации захватит значительную часть нашего общества, возникнут абсолютно новые конфликты, абсолютно новые схватки, потрясающие сюжеты, где архаика борется с модерном, вступает с ним в удивительный синтез и симбиоз, где возникают новые герои, новые лидеры и проявляются новые типажи как положительные, так и отрицательные. Вокруг этих конфликтов будут создаваться тексты, писаться пьесы, начнут возникать новая драматургия и новая культура. Ведь если взглянуть на самые интересные, интенсивные произведения современных писателей, то мы обнаружим в них поразительное однообразие в ощущениях. Это ощущение тоски, печали, безнадежности, это романы-антиутопии, наполненные либо горечью поражения, либо едким сарказмом и тотальным нигилизмом. Все эти романы о лишних людях. Сегодняшний герой – это лишний человек, гораздо более лишний, чем Печорин или Онегин. Введение этих лишних людей в оборот, превращение их из отчаявшихся скептиков в творцов само по себе увлекательное сюжетное действие. Современный человек, прошедший через реформы 90-х, это одичавший человек, отключенный от прошлого и не подключенный к будущему. Мне кажется, что начавшееся в школах осторожное изучение основ православной культуры, которое вызывает такой протест и сопротивление части либеральной интеллигенции, это положительное явление, наращивание в одичавшем и обездоленном человеке его корня, глубинных связей с собственной историей и со смыслами, сопровождающими все наше великое прошлое. Новое искусство и новая культура будут предложены нам не лабораторными творцами и художниками, запертыми в колбы своих профессиональных цехов, они будут рождаться в бурлящей общественной реальности. А.П. Меня все время интересовала такая тема. Современная жизнь во многом технократична, в ней господствуют технологии, социальные, индустриальные. У нас на глазах возникают поразительные механизмы, сверхзвуковые самолеты, истребители пятого поколения, поразительная космическая техника, новые типы подводных кораблей. Нужно ли конструктору современного космического аппарата, поражающего своей уникальностью и своей неповторимостью, знать содержание Илиады или прочитать сцену охоты в произведении Толстого "Война и Мир". Зачастую, если поговорить с ним на эти темы, он сделает большие глаза и отмахнется. Он оперирует физическими законами, сопротивлениями материалов, на основании чего выстраиваются эти уникальные станки и механизмы. Е.Д. Я думаю, что все великие достижения современной науки и техники так или иначе связаны с великими достижениями мировой культуры. Шедевры мировой культуры с самых древних времен, содержат в себе открытия новых представлений человека о физическом и духовном мире. Я убеждена, что творец современной физики Альберт Эйнштейн, был знаком с мировой классикой, с учениями древних магов, а также с самыми современными на то время достижениями в области литературы и прочего искусства. Я убеждена, что такие великие архитекторы, как Мельников или западник Корбюзье, были оснащены всем спектром знаний о мировой культуре, мировых традициях, мифах, сказаниях, мировой классике, о самом архаичном древнем искусстве, а также прекрасно знали свойства материалов и о тенденциях в развитии всей металлургии и металловедения. Но главная роль искусства – даже не в том, чтобы рафинировать и обострить восприятие творчества технократов, а в том, чтобы создать поле, на котором народу было бы естественно творить, сражаться и созидать новую реальность. Основная роль культуры состоит в том, чтобы политики, занимающиеся модернизацией, не привнесли в нее своеволие, жестокость, насилие, ибо мировая культура учит высшему добру, высшей справедливости и высшей красоте. Сложившийся сегодня образ чиновника как взяточника, бездельника и насильника абсолютно несовместим с модернизацией, которая требует от того же чиновника творчества, порыва и абсолютного принесения себя в жертву великой общенациональной задачи. А.П. Либеральные представления включают в себя устранение государства не только из экономики и личной жизни, а прежде всего из области культуры. Культура, говорят либералы, должна развиваться в себе самой. Она должна быть свободна от опеки, от государственного воздействия. Может ли культура модернизации быть свободна от государства? Может ли государство, занимаясь разработкой национальных суперпроектов, не заниматься культурой? Возможен ли суперпроект в сфере культуры? Е.Д. Я думаю, что суперпроект в культуре невозможен хотя бы потому, что среди сегодняшних государственных деятелей нет великих культурологов, людей, способных предложить народу суперпроект. Но я убеждена, что государство не должно быть безучастно к культуре, в его задачу должно входить поддержание тех тенденций в культуре, которые созвучны идее развития и модернизации. Оно должно поощрять те направления в литературе, музыке, живописи, которые отражают начавшийся модернизационный проект и занимаются актуальной, бесконечной по своим формам и проявлениям реальности. А.П. А что, по-вашему, представляет собой культура Новосибирска? Как вы ее чувствуете? Е.Д. Новосибирск – город технической и научной интеллигенции. Академгородок Новосибирска в советское время наполнялся весьма чуткими к искусству и культуре людьми. Но мне кажется, что в ту пору, занимаясь высокой наукой, создавая научные теории, ученые, особенно молодые, были настроены весьма скептически по отношению к социальной реальности. Я знаю, что в ходу у этих физиков были такие лирики, как Галич, Высоцкий, – то есть той советской интеллигенции последнего периода свойственно искусство скепсиса. Они ожидали от своей страны рывка и развития, вместо этого получали застой и неподвижность, этим и объясняется увлечение скептическими формами общественного сознания. Я думаю, что современная интеллектуальная элита Новосибирска, тоскующая от недостатка порыва, должна быть восприимчива к положительным формам культуры, то есть к тому, что ориентировано на развитие, на будущее. Я полагаю, что современный молодой новосибирский технократ или ученый, благожелательно отнесется к тем проявлениям новой культуры, в которых будет отражена схватка прежнего, остановившегося, скептического, декадентского и нового, направленного на преображение человека, страны, мира. Источник: Газета "Завтра"
|
