Михаил Делягин и Федот Тумусов об исполнении бюджетов фондов пенсионного, социального и медицинского страхования за 2023 год
26 июня 2024
26 июня Государственная Дума приняла проекты федеральных законов № http://sozd.duma.gov.ru/bill/639698-8 639698-8 "Об исполнении бюджета Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации за 2023 год" (доклад председателя Фонда пенсионного и социального страхования РФ Сергея Чиркова) и № http://sozd.duma.gov.ru/bill/639652-8 639652-8 "Об исполнении бюджета Федерального фонда обязательного медицинского страхования за 2023 год" (доклад председателя Федерального фонда обязательного медицинского страхования Ильи Баланина). От фракции "СРЗП" вопросы задали Михаил Делягин и Федот Тумусов, выступил Михаил Делягин.Михаил Делягин:
- Сергей Александрович, когда создавался Социальный фонд объединением Пенсионного и Фонда социального страхования – это мотивировалось экономией на издержках, но в силу увеличения масштаба деятельности. Скажите, пожалуйста, какая достигнута экономия в сокращении штатов, в миллиардах рублей, так сказать, оплаты труда, в других вещах, в сокращении площадей? Как эта экономия и как эти высвободившиеся площади офисные используются?
Сергей Чирков:
- Уважаемый Михаил Геннадьевич, спасибо большое за вопрос.
С моей точки зрения, главным результатом объединения фонда, его оптимизации явилось повышение качества обслуживания граждан, поскольку теперь существует единое окно для получения всех федеральных мер социальной поддержки. Граждане теперь обращаются в один фонд, а не в два, и многие услуги мы перевели на парактив, например, те же самые пенсии по инвалидности. Это первая часть моего ответа. То, что касается сокращения, то здесь бы хотел бы отметить, что в силу закона, принятого по Социальному фонду России, сокращение как таковое не допускалось, но здесь мы проводили работу по перепрофилированию специалистов, обеспечивающих на профильные функции: на пенсионную, на социальные и так далее.
Для чего это было нужно? В последние годы Социальному фонду вменяется в обязанность предоставление различных мер социальной поддержки. Например, в прошлом году нам было поручено Госдумой, Правительством нашим выполнение функций по единому пособию, по его администрированию. И эту функцию мы выполняли в том числе за счет объединения. Ни одного человека в штатной численности на эту функцию нам не выделялось, и мы как раз справлялись, благодаря в том числе объединению. Если по этому делать расчеты, то нам бы потребовалось восемь тыс. дополнительной численности, и это составило бы порядка 30 млрд рублей в год, а так эти деньги были сэкономлены и, соответственно, эти функции выполнялись Социальным фондом без какого-либо увеличения зарплаты, численности и так далее. То, что касается, действительно, всевозможных вопросов, связанных с хозяйственными темами, то здесь отмечу, что мы за прошлый год более тысячи зданий арендованных, скажем так, сдали обратно и перестали за них платить, и только расходы по сокращению аренды составили более 700 млн рублей. Кроме того, свободные здания, которые могли появиться, мы стали использовать для такого важного социального проекта, как центры общения старшего поколения, их больше 300 создано Социальным фондом, где наши граждане пожилого возраста, серебряного возраста могут, соответственно, общаться друг с другом и находить общие интересы.
Ну, и в дальнейшем, на самом деле, вот вы закон приняли по семейной налоговой выплате, эта функция также будет вменена в обязанность Социальному фонду России и также она будет осуществляться Социальным фондом России без каких-либо дополнительных затрат, без увеличения дополнительной численности за счет именно, в том числе за счет объединения. Большое спасибо за вопрос.
Федот Тумусов:
- Уважаемый Илья Валерьевич! Отрадно слышать, что доходы фонда растут, вот так бы росли и доходы медицинских учреждений. Дело в том, что расходы фонда – это доходы медицинских учреждений, и они получают от вас ... тарифы. Вот как раз про тарифы у меня и вопрос. Тарифы сегодняшние, они как бы обеспечивают только текущую ситуацию, текущую работу, никак не нацелены на стратегию, на перспективы. И самое главное они не решают, не нацелены на решение задач, которые поставил Президент – продление ожидаемой продолжительности жизни, цифровизация и так далее. Вот, например, тарифы на телемедицину никак не стимулируют материально врачей. Вот планируется ли у вас изменение тарифной политики для того, чтобы было всё направлено на решение перспективных задач? Спасибо.
Илья Баланин:
- Да, спасибо большое, Федот Семёнович, за ваш вопрос.
Могу сказать, что при проверке тарифных соглашений мы в обязательном порядке проверяем обоснованность применяемых тарифов в регионах. И в случае каких-то расхождений мы пишем замечания и заставляем регионы вносить изменения в тарифное соглашение. В части телемедицинских консультаций я, наоборот, могу отметить, что у нас растет объем телемедицинских консультаций. За прошлый год более восьми с половиной млн таких телемедицинских консультаций было проведено, это в два раза больше, чем в 2023 году. Вот по динамике пяти месяцев в текущем году мы ожидаем более 10 млн телемедицинских консультаций.
А с точки зрения расходования средств медицинскими организациями, жестко направление в федеральном законе, и мы также контролируем обоснованность данных расходов и стараемся не допускать нецелевого расходования средств. Спасибо.
Михаил Делягин:
- Уважаемый Александр Дмитриевич (Жуков, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!
"СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ", к сожалению, не сможет поддержать отчёт об исполнении бюджетов, потому что у нас тут возникли методологические разногласия, как выяснилось. Дело в том, что возникла идея, что мы, утверждая исполнение бюджетов тех или иных фондов, должны утверждать исключительно исполнение кассового контроля. Вот потратили деньги, да, действительно, потратили, и тогда, значит, мы это дело поддержим.
Но, коллеги, у нас есть проблема, мы здесь представители разных специальностей, не все мы бухгалтеры, страшно сказать, среди нас есть даже юристы, и у нас нет никаких оснований выражать таким образом недоверие к органам бюджетного контроля, которые, по крайней мере, в Минфине работают хорошо. У нас нет таким образом оснований выражать недоверие к Счётной палате, которой как бы наша фракция может только аплодировать. Поэтому наша работа заключается не в подтверждении того, что дважды два четыре, да, действительно, то, что написано на 750-й странице отчёта соответствуют действительности. Мы должны здесь, относясь к отчёту об исполнении бюджета, фиксировать, достигнуты ли цели, которые ставили, в том числе и мы, перед соответствующими организациями, будь то Минфин или фонды.
И, во-вторых, а не изменился ли характер самих этих целей? Потому что с целями-то бывают вещи страшные. Мы все помним, как Антон Германович нам объяснял, что цель повышения пенсионного возраста – сделать так, если я правильно, конечно, помню, чтобы пенсионеры могли путешествовать по миру.
Я это знаю только в исполнении пенсионеров, которые говорят: простите, мы теперь пошли по миру в результате этой реформы и вроде бы нам не совсем то обещали. То есть цели вроде бы изменились. Вот к этому мы должны относиться.
Второе. Мы должны, уважая, естественно, все органы государственного управления, очень чётко проводить разницу между формальным исполнением и реальным исполнением, между формальными отчётами и реальными процессами, они совпадают не всегда.
Простейший пример. Расскажите любому избирателю официальные данные об инфляции. Вы узнаете про себя много интересного и даже, возможно, окажется, что вы родственники с этим избирателем.
Расскажите любому избирателю, почти любому, насколько выросли его доходы и доходы его окружения в соответствии с официальной статистикой за последние годы. Вы тоже узнаете про себя много интересного.
Да, конечно, превышение экономического роста на 0,6 пункта порога статистической погрешности можно считать небывалым бурным экономическим ростом. Но вообще-то говоря, если вы скорректируете это на реальный рост цен, вы получите совсем-совсем другие результаты. И Германия будет выглядеть чуть менее бледно, чем она выглядит сейчас.
И, наконец, последнее, что очень важно. Те отчёты фондов, которые мы рассматривали, это, по сути дела, отчёты мирного времени. Это хорошо, когда мы успокаиваем людей. Но, коллеги, у нас специальная военная операция третий год. Я два раза говорил уже с этой трибуны в прошлые годы, что у нас будет рост искалеченных, у нас будет рост людей с разрушенной психикой, у нас будет рост проблем с этим связанных. Сейчас мы сталкиваемся с началом этого процесса, легче не будет. Я ищу себе надежду, я вообще очень плохо отношусь, когда бюджетные организации или фонд внебюджетный оставляют себе остатки, но я ищу себе надежду, что 1,1 трлн рублей, которые переходящий остаток на средствах Социального фонда, и увеличение остатков средств на 100 млрд до 357 млрд рублей в фонды обязательного медицинского страхования – это заначка на будущее, когда нам понадобится резкий рост расходов. Когда мы столкнёмся с проблемами, которые мы сегодня не осознаём, когда люди с посттравматическим синдромом будут не исключением, а когда их будет реально много. Когда мы будем сталкиваться с людьми контуженными, которые прекрасно себя чувствуют и всё в порядке, он абсолютно здоров, он к врачам не ходит просто раз или два раза, или три раза в год, его переклинивает, и тогда держите меня семеро в прямом смысле этого слова.
Нам нужно создавать заново систему психологической помощи гражданам, и это требует не только денег, может быть, остатки на это нацелены, я надеюсь, это требует огромной подготовки специалистов, которых сейчас просто нет в прямом смысле этого слова. А всё остальное – это проблемы мирного времени. То, что у нас расходы на пенсии с 2018 года, когда было 8,3% ВВП, снизились до 5,8% ВВП, а в Германии – 10,4% ВВП, а в Италии вообще – 16% ВВП. То, что у нас по данным Минэкономразвития, значит, доля фонда оплаты труда в ВВП – 41%, а по данным Росстата – 21%, почти в два раза меньше. Ну, понятно, что Минэкономразвития учитывает теневые выплаты. У нас что в два раза, половина денег у нас платится в тени? Нет, не платится, наверное, да?
Я позволю себе напомнить известную фразу, что после того, как мы подчинили Росстат Минэкономразвития, нам по плечу любые показатели, но в отношении фонда оплаты труда даже это не работает, да? А из этого рассчитываются пенсии, из этого рассчитывается эффективность пенсионной реформы.
В 2018 году доля пенсионеров, получавших социальную, то есть минимальную пенсию составила 8,7% от всех пенсионеров по старости. Сейчас она возросла до 10,2%. И, вообще-то говоря, на эту пенсию жить нельзя, она в четыре раза меньше реального прожиточного минимума. Да? И уже, так сказать, мы имеем огромное количество проблем и социальных в этом отношении. Коэффициент возмещения утраченного заработка до пенсионной реформы, до повышения пенсионного возраста был 33%, сейчас 26,5%. Люди массово уходят в тень, потому что они не видят смысла выплачивать все пенсионные взносы, потому что на эту пенсию нельзя жить в принципе. Повторяюсь, это проблемы мирного времени, эти проблемы не решаются из года в год. Если мы не будем решать их и дальше, ну как бы пенсионная система практически не работает, с медицинской системой, мы видели здесь замечательные отчёты, прекрасно их слышим, но когда нужно получить медицинскую помощь, выясняется, что можно найти хорошего врача по знакомству даже в Москве, а во многих местах медицинская помощь просто уничтожена.
Декоммунизация прошла хуже любых бандеровских времён и идёт полным ходом дальше. Но это проблемы мирного времени, и когда на них накладываются проблемы, связанные с ветеранами и с инвалидами ведения боевых действия, я боюсь, что мы будем говорить через год уже совершенно в другом стиле и о другом.
Спасибо.
