31 января Государственная Дума отклонила проект федерального закона № http://sozd.duma.gov.ru/bill/281874-8 281874-8 "О деофшоризации". С докладом и заключительным словом выступил Михаил Делягин. С содокладом – председатель Комитета по экономической политике Максим Топилин. Вопрос содокладчику задал Олег Нилов.Михаил Делягин:
- Уважаемый Александр Дмитриевич (Жуков, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые друзья!
Почти два года Россия ведет боевые действия, но во многих сферах государство не просто не стремится к повышению эффективности, а, напротив, как будто пытается жить по-старому, как будто ничего не происходит, как будто мы вот-вот откажемся от суверенитета, передадим его Западу, вернемся в кровавые для народа и благословенные для наших врагов 90-е годы. В частности, огромная часть крупного российского бизнеса, имеющего в России активы, работающего и получающего прибыль здесь, по-прежнему зарегистрирована в офшорах.
Правительство Мишустина, Администрация Президента, мы с вами сделали очень многое, всемерно облегчив перерегистрацию российского бизнеса из офшора в России. Но значительная часть активов крупного частного капитала, в частности, почти весь ритейл остаётся в офшорах уже не потому, что не могут, а потому что не хотят, не желают возвращаться на свою Родину к источнику своих прибылей. Регистрация действующего в России бизнеса в офшорах лишает бюджет по-прежнему колоссальных доходов, способствует выводу из страны колоссальных средств, в том числе, под видом завышенных роялти и платежей за юридические услуги. Но главная беда – это искажение мотивации и самой идентичности крупных частных капиталов, которые работают на территории нашей Родины. Зарегистрированные в офшорах, они объективно воспринимают Россию, как нечто постороннее, как объект эксплуатации, служащий только выкачиванию из него прибыли. Офшоры на эту тему, работающие в России, составляющие основу ряда ее отраслей, вне зависимости от воли их владельцев, управляются поэтому на основе интересов чуждых интересам нашей Родины, а во многом и враждебных их. Ведь большинство офшорных зон контролируется спецслужбами США и Англии, и прозрачно для них. Это объективно делает офшорные капиталы России зависимыми от враждебных спецслужб и в любой момент способными стать их агентами, нацеленными на нанесение нашей Родине вреда.
Представьте, что вся розничная торговля, кроме одного госритейлера в один день закрывается под благовидными предлогами, строго в рамках бесспорных корпоративных процедур. Кстати, ничего необычного, у нас уже закрывались НПЗ на ремонт разом и прямо перед организованным Минфином топливным кризисом, усиливая его.
У нас уже ликвидировали птицефабрики разом, и прямо перед яичным кризисом, тоже усиливая его. Подобные механизмы уже отработаны, как мы видим, в российской экономике. Это делает необходимым принудительную деофшоризацию, поскольку возможности добровольные очевидным образом исчерпаны. Закон очень простой – все активы, расположенные в России, и до сих пор находящиеся в собственности целевого управления офшорных компаний, передаются в управление Росимуществу. Все решения собственников в их отношении должны утверждаться последним. Активы, не перерегистрированные в России за полгода, должны быть конфискованы, разумеется, по решению судов.
Пора признать стандарт отношения к частной собственности, закреплённый в основном законе Германии, по которому частная собственность священна и неприкосновенна, лишь пока она служит интересам Германии. Российские предприниматели, чьи активы были конфискованы, ощутили, что это не риторическое положение, а эффективно действующая правовая норма.
После возврата в нашу юрисдикцию активы не только станут объектами налогообложения, но и будут управляться в интересах, связанных с нашими. Да, конечно, это потребует изменить государственную политику. Уже когда энергия капитала будет направлена внутрь России, а не вовне её, не удастся продолжать душить страну искусственно созданным денежным голодом и поощряемым тотальным произволом монополий. Но это будет следующий, почти автоматический этап. Сейчас же офшорная аристократия делает всё, чтобы этого не допустить. Представители Минэкономразвития, гордо отчитываясь чуть ли не по каждой вернувшейся в Россию из офшора фирме, впадают в ступор при вопросе: а хотя бы численность офшорных компаний, которые по-прежнему владеют офшорными активами, – хотя вопрос элементарен.
Поддерживая или отвергая этот законопроект, вы тем самым ответите на вопрос, что вам лично важнее – жизни наших сограждан или сверхприбыли олигархии через офшорную систему, способствующую убийству наших солдат, офицеров и мирных жителей далеко не только в Донецке и Белгороде.
Фундаментальным возражением со стороны сторонников подхода (я позволю себе процитировать близко к тексту): "Мы должны поставлять убийцам наших сограждан всё необходимое, чтобы на их деньги лечить тех наших сограждан, которые выживут", вот фундаментальным возражением сторонников этого подхода является утверждение, что офшоры якобы используются не для вывода капитала сейчас при помощи эффективных платежей за юридические услуги интеллектуальной собственности, не для неуплаты налогов, хотя оценка доли Shell в "Сахалин-2" оказалась при её выходе затруднена именно из-за кратного занижения её прибыли при помощи офшоров, а как писали либералы в 1993 году: для привлечения иностранных инвестиций в Россию. Мне в нашем здании совершенно нормальные люди, не под наркотиками, рассказывали, что шведские, например, банки свой шведский же бизнес кредитуют только под залог и под высокие проценты по требованиям Базеля. А вот стоит российскому бизнесмену зарегистрировать офшорку на Карибах, как эти же шведские банки немедленно, чихая на санкции, бросаются кредитовать его безо всяких залогов под 2% годовых, в два раза ниже ставки центробанка Швеции, бизнесмены, естественно, на эти кредиты дешевые развивают Россию. Это не издевательство, это реальные представления, на которых у нас здесь в России строится государственная политика.
Возражения Правительства, легшие в основу позиции комитета, столь же оригинальны, остроумны и адекватны. В частности, утверждается, что законопроект противоречит Конституции в том, что собственности можно лишать только по решению суда. Простите, пожалуйста, это элементарно, в Уголовном кодексе тоже не написано в каждой статье, что она действует только по решению суда, но из этого не следует, что Уголовный кодекс у нас действует бессудно, применяется бессудно.
Правительство ссылается на несоответствие законопроекта порядка отчуждения имущества для госнужд, с таким же успехом можно сослаться на порядок отчуждения для выплаты алиментов, это тоже не имеет отношения к тексту законопроекта.
Конституция указывает, что по закону гражданские права могут быть ограничены только для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав, законных интересов лиц, обеспечения обороны и безопасности. Регистрация российских активов в офшорах создала и предпосылки для вывода капитала, уклонения от налогов, просто диверсий, полностью соответствует перечню этих ограничений.
Непонятно почему Правительство считает это возражением против законопроекта, в то время, когда это аргумент в его пользу. Правительство считает, что законопроект противоречит положениям Гражданского кодекса, так как собственность, якобы не может быть изъята у собственника, при этом Правительство прямо ссылается на статью Гражданского кодекса о конфискации, которая прямо указывает, что конфискация производится в случаях, установленных законом.
Почему указания на нормы Гражданского кодекса, подтверждающие предлагаемый законопроект трактуются Правительством как противоречащие ему, вопрос, как говорится, к искусственному интеллекту. Правительство ссылается на постановление Конституционного суда, который запрещает произвольно прекращать право частной собственности, простите, по закону это непроизвольно. Я понимаю, что для исполнительной власти то, что мы с вами здесь принимаем какие-то законы, может быть, воспринимается как произвол, но почему мы с вами, точнее, комитет поддерживаем этот подход, я не очень понимаю.
По мнению Правительства, введение деофшоризации может вызвать санкции в отношении России. Это говорится на исходе десятого года беспрецедентной санкционной войны против нас, после того, как у нас 300 миллиардов долларов заморозили. Невольно Некрасова вспоминаешь: "Чем тяжелей наказания, тем им милей господа".
На законопроект до такой степени нечего возразить, что Правительство указывает на отсутствие в нём "порядка оформления прав собственности на активы и состава документов, необходимых для процедуры оформления прав собственности". Позволю напомнить забывчивой части присутствующих, что мы только что (буквально на прошлой неделе) под всеобщие аплодисменты приняли в третьем чтении закон, позволяющий прекращать право собственности за клевету на нашу армию.
То есть все перечисленные возражения Правительства и нашего же комитета мы этим принятием закона уже отвергли. Мы зафиксировали, что жизнь наших солдат для нас дороже прибыли наших врагов. Но сегодня своим голосованием нам ещё раз придётся давать ответ на этот вопрос. Спасибо.
Олег Нилов:
- Максим Анатольевич, вот, перечисляя цель законопроекта, вы там говорили, ну, какая цель там? Не экономическая, не международная, не какая-то другая. Я вам скажу, какая цель. Государственной безопасности.
Когда мы говорили про 300 и больше миллиардов долларов наших резервов, мы тоже говорили: верните деньги. С точки зрения соблюдения интересов государственной безопасности, государства в первую очередь. Какая безопасность?
Я вам приведу примеры. Табачный бизнес. Сколько процентов зарегистрировано на территории России и платят налоги здесь с табачного бизнеса? Может быть, вы знаете? Ну, почти ничего.
Ритейл. Я думаю, тоже 90%. Все офшорные компании. И их также можно выключить, как нам выключили по международному или по какому праву возможность пользоваться нашими резервами.
Максим Топилин:
- На самом деле, Олег Анатольевич, я вопроса не услышал. Если мы хотим с вами посмотреть, какую долю прибыли, смотря какой прибыли, платит ритейл или табачные компании, давайте в этом отдельно разберемся. Всё в нюансах. Что смотреть? То, что здесь является заработанной прибылью.
Вы хотите сказать, что с неё не платятся табачными компаниями налоги, если здесь заработаны эти средства? Вы ошибаетесь.
Михаил Делягин (заключительное слово):
- Уважаемые коллеги, я по доброй традиции обращаюсь к коллегам из "Единой России". Как справедливо сказал Александр Александрович Максимов, это очень верно, не говорить о сути обсуждаемого закона при его обсуждении. Мне кажется, что, в общем, эта формула уже исключает дальнейшие детали, потому что всё понятно.
Но у меня еще один добрый совет. Пожалуйста, не говорите людям, что именно вы являетесь залогом той стабильности, в которой мы сегодня находимся. Не из каждой аудитории (скажу по своему опыту) можно после этого унести ноги.
Книги мои посвящены критике воровского пути, по которому ведут нашу экономику, включая офшоры. Но, вероятно, действительно, очень плохо излагаю свои мысли. Скажем, формула о том, что государственная собственность всегда неэффективна, коллеги, заблуждения 90-х годов, были развеяны тогда же, в 1997 году соратник Чубайса, по-моему, Пётр Петрович Карпов сделал огромную работу, которая показала уже тогда, что это неправда.
Какой самый эффективный банк в Российской Федерации, не напомните? государственный Сбер. В нефтяной сфере у нас кто? Роснефть. Тоже вроде с огромным государственным пакетом. У нас в информационной сфере частный Интерфакс, уже, по-моему, все забыли про него и так далее.
Это не вопрос формы собственности, это вопрос формы собственности на уровне сапожной мастерской.
Дальше. Я понимаю, что трудно читать закон и даже трудно пересчитать странички. В порядке уточнения – он на двух страничках, а не на одной страничке. Там говорится не про офшорный след, это не выброс углекислого газа, это собственность, она юридически зарегистрирована.
Отдать не какому-то там никому неизвестному органу, а уполномоченному органу федеральной власти сегодня – это Росимущество. И не ограбить, не отнять, не конфисковать, а вернуть в собственность добросовестным собственникам, которые захотят перерегистрироваться в России. Я повторюсь, германский опыт, конфискация российского имущества в Германии – это международная норма, мы против этого не возражаем. Конфискация бесхозных активов, собственник которых не хочет объявиться даже, это национализация, коллективизация, беспредел, недопустимость и так далее. Причём эта собственность, как я показал в своём выступлении, полностью соответствует действующему законодательству и Конституции. Мы ссылаемся на ВТО. Дорогие друзья, ВТО защищает наши права, она, правда, с 2016 года не работает, но это мелочи. И сегодня Лавров сказал, что она не работает с 2016 года. И говорить о том, что защищает наши права ВТО, Министерство иностранных дел зафиксировало, что это нельзя.
У меня действительно нет цифр в законопроекте по очень простой причине, у нас статистику собирает Росстат, Росстат подчиняется Минэкономразвития, Минэкономразвития не интересно, сколько у нас объектов в собственности выведено в офшоры. Я их спросил, они поразились самому вопросу такому.
Вот, дорогие друзья, и понимаете, я вынужден напомнить ещё раз, что мы на прошлой неделе приняли закон, позволяющий прекращать право собственности и проводить конфискацию за клевету на нашу армию. То есть, понимаете, и сегодня, никакие разговоры про международное право, про ВТО, про, прости Господи, коллективизацию, не звучали при принятии этого закона. Мы с вами здесь сегодня зафиксировали, что жизни наших солдат для нас дороже прибыли наших врагов. Почему же сегодня не хотят признать это в отношении потенциально значительно более опасной деятельности, чем клевета? Деятельности, которая реально грозит блокированием работы всей российской экономики, причём всего нашего общества, не только в силу нашей интеллектуальной инерции. Действительно, для критически значимой части бюрократии ситуация обратная. Для неё, наоборот, прибыль наших врагов дороже жизни наших солдат и нормальной жизни всей России в целом. У меня такое ощущение возникает. Но так это или не так, мы сейчас увидим в процессе голосования, когда вам закричат: не голосовать. Мы же услышим, мы же увидим, как мы с вами, дорогие коллеги, здесь и сейчас ответим на этот очень неудобный для кого-то из нас вопрос.
Спасибо.
