Депутаты фракции "СРЗП" об основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики
16 ноября 2023
16 ноября Государственная Дума заслушала доклад "Об Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2024 год и период 2025 и 2026 годов" Председателя Центрального банка Российской Федерации Эльвиры Набиуллиной и приняла проект постановления Государственной Думы № http://sozd.duma.gov.ru/bill/481550-8 481550-8 "Об Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2024 год и период 2025 и 2026 годов". От фракции "СРЗП" вопросы задали Михаил Делягин, Валерий Гартунг, выступили Валерий Гартунг и Олег Нилов.Михаил Делягин:
- Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, вы сетуете на то, что вынуждены повышать процентную ставку из-за увеличения спроса, за которым не поспевает предложение, что создаёт инфляционные риски.
Скажите, пожалуйста, не приходило ли вам в голову, что отставание спроса от предложения вызвано вашей же политикой, искусственно созданным вами денежным голодом, при котором монетизация экономики на 1 октября, напомню, 50% ВВП, а также запретительно высокой процентной ставкой, которая и до уровня 7,5% превышала рентабельность обрабатывающей промышленности.
Считаете ли вы нормальным и правильным, что именно ваша политика отказа от ограничения финансовых спекуляций (такое ограничение на нашем уровне зрелости финансовой системы американцы ввели до 1999 года, японцы – до нулевого года, Европа – до конца 80-х) делает кредит запретительно дорогим, а кредит – это двигатель развития, ведёт к массовому бегству из страны всех свободных капиталов и, в конечном итоге, разрушению России?
Эльвира Набиуллина:
- Я с этой точкой зрения, Михаил Геннадьевич, не согласна. У нас все показатели, если анализировать экономические показатели, показывают, что спрос превышает предложение. Я уже говорила и о кредитах: корпоративные кредиты – 20% темп роста, ипотека растёт больше 30%. Ипотека – это где-то половина потребительского кредитования. Потребительское кредитование тоже растёт – 15% при темпах роста экономики 4-5%, ну если вот там квартальные темпы смотреть. Денежная масса растёт высокими темпами, при этом больше 20% растёт. Монетизация экономики, если вы посмотрите на цифры, как раз монетизация растёт, когда падает инфляция. Когда инфляция растёт, монетизация падает.
Напомню, одна из самых низких монетизаций экономики была в период высокой инфляции в 90-е годы. Вот когда раздавался дешёвый кредит, инфляция была высокой, монетизация была низкой. Сейчас монетизация, если брать М2Х так называемый, который учитывает не только рублёвую часть, но и валютную, 65%.
О запретительных ставках по кредитам говорить рано и говорить невозможно. Темпы роста кредитов показывают, что они вполне остаются доступными. Мы будем смотреть за дальнейшей динамикой, но даже после повышения нами ключевой ставки, как я уже говорила, потребительское кредитование, да, начало снижаться, заявки на ипотеку начали немного снижаться, корпоративное кредитование растёт высокими темпами.
Что касается оттока капитала, отток капитала, когда есть положительное торговое сальдо, экспорт превышает импорт, это отражается в оттоке капитала. Так долго жила Германия, которая экспортно-ориентированная страна, и сальдо финансового счёта, отток капитала, это ярлык, который часто привешивают, было отрицательным.
Кстати, отток капитала или сальдо финансового счёта в этом году по сравнению с прошлым годом упало в шесть раз. Поэтому это назвать основной причиной, например, ослабления курса и инфляции невозможно.
Валерий Гартунг:
- Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, вы говорите, что, дескать, ключевая ставка – не препятствие, потому что кредитование экономики растёт, и будет дальше расти. Ну, конечно, растёт, потому что есть отрасли, которые при любой ставке всегда отобьются. Я не говорю о наркотиках, оружии и далее, да. Но финансовые спекуляции, торговля нашим сырьём за рубеж – экспортёры очень хорошо этим пользуются, когда под валютную выручку покупают рубли и потом играют против рубля, а вы потом боретесь с этим, поднимая ключевую ставку, и поднимая, удорожая кредит для всей экономики.
У вас есть варианты какие-то, чтобы сделать возможной доступность кредитования для отраслей, создающих продукцию с максимальной добавленной стоимостью? Таксономия не работает, потому что там всего 1,5% разница. А так, чтобы процентов пять-шесть была разница, есть?
Эльвира Набиуллина:
- Валерий Карлович, тема, на самом деле, очень важная, мы с вами говорили на встрече с фракцией. В этот период важны инвестиции в повышение производительности труда, что называется, в автоматизацию, роботизацию, особенно при нехватке рабочей силы. Мы абсолютно поддерживаем то, что это нужно сделать.
Что для этого нужно? Нужны длинные деньги. Длинные деньги бывают только при низкой инфляции, поэтому мы повышаем ключевую ставку. Что делать предприятиям, пока ставка высокая? Вы задаёте вопрос, как в этих условиях предприятиям брать эти кредиты.
Ну, во-первых, мы видим, многие предприятия, когда они берут кредит длинный, а для инвестиций нужен длинный кредит, им важна ставка на протяжении периода этого кредита, а не в конкретный момент. Если при этом банки будут считать, они это будут видеть, что Центральный банк не принимает никаких мер по снижению инфляции, они эту будущую инфляцию будут закладывать в стоимость этого длинного кредита.
Если же, наоборот, они будут видеть, что инфляция уверенно будет снижаться и будет низкой и предсказуемой, даже в плавающих ставках вы получите ставку не сегодняшнюю, а ту, которая будет на протяжении периода действия инвестиционного кредита.
Мы, кстати, считаем, что мы будем снижать ставку по мере снижения инфляции, и она придёт в течение двух лет, в зависимости от ситуации, к нейтральному диапазону – 6-7%, и это будет определять стоимость кредита. Поэтому это очень важно, снижение инфляции важно для длинных кредитов.
Второе, это, да, таксономия. Она только начала работать. Мы вместе с Правительством будем осуществлять мониторинг, как она работает, насколько эффективно им пользуются, этим механизмом. Если нужно, будем вносить коррективы, но заработала только летом.
И, третье. Конечно, есть госпрограммы. У нас сейчас бюджет проводит более стимулирующую роль, и приоритеты развития отраслей, секторов, Правительство проводит стратегические сессии, там будут соответствующие механизмы, которые применяет Правительство для того, чтобы поддержать эти сектора.
Валерий Гартунг:
- Уважаемый Александр Дмитриевич (Жуков, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!
Но я рад за фракцию ЛДПР, которая этот доклад поддерживает. Действительно, замечательный доклад, как его не поддержать.
Ну, а теперь давайте поговорим о теме нашего сегодняшнего заседания. Основные направления единой государственной кредитно-денежной политики на 2024, 2025 и 2026 годы. Давайте я вас верну к этой теме. Ну, давайте так посмотрим. Да, конечно, очень всё интересно.
Кстати, абсолютно согласен с предыдущим оратором в том, что, действительно, мы в особых условиях: идёт специальная военная операция. Действительно, у нас потребности обороноспособности страны выросли. И для нас сегодня развитие отраслей, в которых создаётся максимально добавленная стоимость, критически важно не только для роста экономики, для роста благосостояния граждан, для выполнения всех социальных обязательств, но и в том числе для защиты суверенитета Российской Федерации.
Поэтому, когда нам тут говорят, что, ну, вы знаете, там вот рост ключевой ставки, потому что у нас тут специальная военная операция и так далее. Напоминаю, если кто не знает. Те предприятия, которые обеспечивают нашу армию всем необходимым, они берут эти кредиты по этой самой ставке.
И, кстати, кроме головных компаний, которые выполняют гособоронзаказ, всем остальным эти расходы на вот эту повышенную ключевую ставку в затраты не входят, в себестоимость не включаются и ложатся чисто на прибыль этих компаний. Так, вам для сведения.
Поэтому при ключевой ставке в 7,5% и ключевой ставке 15% скажите мне, пожалуйста, при какой ставке больше оборонная промышленность выпустит продукции, необходимой для нашей армии? Конечно, при ставке в 7,5%, а не ставке в 15%. Вот вам и всё.
Оказывается, не всё для фронта и не всё для победы, а всё для кого-то другого, наверное.
Поэтому давайте вернёмся к докладу Центрального банка. Я о некоторых постулатах, которые нам тут сегодня пытаются донести, выскажусь.
Первое. Конечно, ключевой вопрос – что хорошо: высокая инфляция или низкая, что лучше? Конечно, низкая инфляция лучше. Весь вопрос в деталях, в нюансах. При этом растут доходы граждан или не растут? Важный вопрос? Важный. Экономика развивается или не развивается? Важный вопрос? Важный. Технологический суверенитет России укрепляется или нет? Тоже важный. Вот когда мы в комплексе на всё посмотрим, тогда вопрос инфляции действительно отойдёт на второй план. А вот эти вопросы будут первыми, главными.
Теперь следующее. Нам тут говорят, что, дескать, неправильная политика Правительства приводит к монополизации экономики и к росту цен, и, прежде всего, вот представитель КПРФ выступал, абсолютно с ним согласен. Действительно, неправильная политика, налоговая политика в нефтегазовой отрасли приводит к тому, что у нас растут цены, и чтобы их сдержать, Правительство еще 3,3 трлн руб. из бюджета отрицательных акцизов и так называемого механизма демпфера отдаёт нефтяным компаниям. Это является основой инфляции, все с этим согласны. Почему? Потому что у нас монополизированная экономика.
Тогда задаю вопрос. Эльвира Сахипзадовна, повышение ключевой ставки в монополизированной экономике сдержит рост цен или нет? Вы же понимаете, что нет? Не сдержит. Потому что, если монополизированная экономика, неважно, есть деньги у покупателя, нет денег у покупателя, цена зависит от возможности монополиста диктовать свою цену. Он всё равно диктует, вот и всё.
Поэтому ваша ключевая ставка, вы её поднимаете хоть до 30%, монополисты всегда её отобьют, потому что они в цену товара вложат. А те, которые на конкурентных рынках, не могут этого сделать.
Поэтому что получается у нас? Поэтому у нас жиреют при повышении ключевой ставки финансовый сектор и сырьевики. А обрабатывающие производства? А обрабатывающие производства будут загибаться.
А что нам нужно? А нам нужно прямо противоположное, нам нужно, чтобы развивались обрабатывающие производства. Можем мы этого добиться? Можем. Пожалуйста, дайте мне табличку последних данных Росстата. Данные Росстата, вчера вышли данные, вот я сегодня их хотел бы вам презентовать, чтобы вы посмотрели. Посмотрите третий квартал, второй и третий квартал этого года. В целом рост экономики во втором квартале 4,9, в третьем – 5,5. А теперь посмотрите по обрабатывающим производствам, рост был 10,6, 10,2, небольшое снижение. Но это, подчеркиваю, цифры при ставке 7,5%, когда она еще была такой. За это время ставка уже выросла до 15%. Данные за четвертый квартал будут не такими радужными. Они уже будут неутешительными. Я вам точно это могу сказать.
Теперь посмотрите расклад по обрабатывающим производствам, посмотрите, какие темпы показывает производство, создающее продукцию с максимальной добавленной стоимостью. Это как раз то самое, что нужно для фронта и для победы. Понимаете? Это машины, оборудование, техника, в конце концов, боеприпасы, всё здесь. Понимаете? Будет у нас больше при такой ключевой ставке этого? Нет, не будет, будет всё меньше, всё будет хуже.
Поэтому давайте мы перейдем к тому, что, на мой взгляд, надо было бы сделать. Да, обуздать инфляцию, конечно, надо, вы, безусловно, правы. Нужно, если есть возможность, добиваться снижения инфляции, надо это делать. Но одной ключевой ставкой вы этого не добьетесь. Вы это сами прекрасно понимаете. Я вам несколько раз уже говорил, используйте другие механизмы, механизмы ограничения движения капитала.
Вот у нас был спор. У нас было заседание комиссии по обсуждению единой кредитно-денежной политики, Алексей Заботкин (Заместитель Председателя ЦБ – Прим. ред.), у нас там спор с ним был, он говорил: да нет, ключевая ставка остановила падение рубля и так далее. Я говорю: да нет, этого не может быть, падение рубля остановит только введение валютных ограничений. В этот же день вечером после нашего спора проходит информация о том, что Президент издал указ о введении обязательной продажи выручки экспортеров, причем даже там отсроченное действие этого указа, но оно уже повлияло с того момента, как мы с вами обсуждали, Алексей Борисович, спорили с вами, рубль укрепился на 12%, месяца не прошло еще. Какие вам еще доказательства нужны? Я вам несколько раз и с трибуны, и кулуарно говорил.
У вас в прошлом году была история, когда вы вздули ставку, цены не остановились, инфляция пошла дальше, но при этом вы правильное решение приняли. Через несколько дней вы взяли и ввели валютное ограничение и цены пошли вниз. Посмотрите, да ваша статистика об этом же говорит, те графики, которые показывают.
Ну, хорошо, вы мне не верите. Ну, вот то же самое произошло сейчас. Вы подняли ставку. Цены опускались? Нет, не опускались. Рубль укреплялся? Нет, не укреплялся. Как только ввели обязательную продажу выручки, сразу рубль укрепился. Рубль укрепился, что происходит? Мы же понимаем, что девальвация рубля вносит весомый вклад в развитие инфляции, это же очевидная вещь. Все с этим согласны.
Весь вопрос только в том, какие решения принимать. Но почему Президент эти решения принимает, а не вы? Я не понимаю. Когда мы вам про это говорим здесь, вы нас не слышите. Ну, ладно, хоть кто-то до Президента дошел и правильные вещи подсказал. Очень хорошо.
Поэтому, что нужно делать, на мой взгляд? Ну, прежде всего, чтобы поддержать темпы роста, которые мы получили сейчас в отраслях, создающих максимальную продукцию из максимально добавленной стоимости и, еще раз подчеркиваю, они очень важны для суверенитета страны и для технологического, и для государственного суверенитета, учитывая, что мы сейчас находимся в состоянии ведения боевых действий. Это очень важно. Нам нужно эти отрасли, которые показывают сейчас максимальные темпы роста, обеспечить доступным кредитованием. Вы мне говорите: им нужно долгосрочное кредитование.
Эльвира Сахипзадовна, да не надо им долгосрочного кредитования. Посмотрите, они закредитованы короткими кредитами, то есть до трех лет. Я вам это рассказывал, что роботизация производства отбивается с момента установки, если ставка приемлемая, за год, но при такой ставке она не отобьётся и за два, и за три года. Вот в чем вопрос.
Поэтому давайте подумаем. Конечно, возможно, у Центрального банка нет таких инструментов, но подумайте. Но давайте вместе с Правительством что-то придумаем, но не только за счет бюджета это делать. Подумайте. Вы же можете. Хорошо, высокая ключевая ставка, но пусть под эту высокую ключевую ставку берут финансовые спекулянты, сырьевики, а не обрабатывающие производства, которые тратят деньги на строительство цехов, на расширение мощностей, я же про это говорю. Ведь когда цены растут? Когда спрос опережает предложение, предложение не успевает. Так давайте мы расширим предложение. Для того, чтобы расширить предложение, нужно строить цеха, роботизировать производство, повышать производительность труда, а для этого нужны инвестиции. Но под 20% годовых вы ничего не роботизируете и не построите.
Вы нам рассказываете, есть же государственные программы по поддержке развития, ипотека и так далее. Докладываю вам, для того, чтобы получить кредит на строительство цеха, нужно весь пакет документации предоставить и разрешение на строительство. А знаете, сколько времени уходит, чтобы собрать эту документацию? Немножко меньше, чем построить этот цех. Вот примерно так.
Вот я вам конкретный пример привожу, завод робототехники неделю назад получил разрешение на строительство. Да он на 95% уже готов. Если бы сидели и ждали, пока кредиты дадут, его бы никогда не построили, понимаете? И брали эти кредиты по коммерческим ставкам. Вот и всё. Вот и вся история.
А вы нам говорите – безответственные предприятия, которые берут кредиты, несмотря ни на что. Конечно, безответственные предприятия, которые обеспечивают обороноспособность страны, они безответственные, берут кредиты...
Они берут кредиты, безответственные... Послушайте, если никто другой не берет ответственность за судьбу страны, а они берут, они что, теперь должны крайними быть что ли? Давайте что-нибудь придумаем, в конце-то концов, поможем тем, не тем спекулянтам и тем, кто нашу сырьевую ренту изымает, а тем, кто создает экономический потенциал страны. Ну давайте придумаем что-нибудь.
За такую единую кредитно-денежную политику мы голосовать не будем. Мы против нее. И мы считаем, что не только Правительство в этом виновато, но и Центральный банк. У вас тоже есть механизмы влияния на инфляцию, не убивая промышленный рост. Я про это вам говорил, и вы с этим не согласны, ну, будем спорить дальше. Может быть, вполне возможно, до очередного указа Президента.
Спасибо, коллеги. Я всё высказал, но надеюсь, что если что-то здравое в моем выступлении вы услышали, готов обсудить это не с трибуны Думы, а на любой площадке, потому что, на самом деле, надо что-то делать. Потому что у нас темпы роста в отраслях, создающих максимально добавленную стоимость, которые сейчас мы видим, мы их не видели 20 лет, давайте это сохраним.
Олег Нилов:
- Александр Дмитриевич (Жуков, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), все-таки вот есть предложение обратить внимание на то, что в названии этого доклада нет слова "Россия". Или это Центробанк, или это другая страна? Мы какие основные направления единой государственной денежно-кредитной политики обсуждаем? Я считаю, что в России. А если в России, тогда принять к сведению, знаете, это очень такое лёгонькое предложение.
Мы не можем не принять к сведению, если мы находимся в зале. Это то же самое, что услышали. Предлагается, чтобы вы услышали. Мы услышали этот доклад. Но я считаю, что мы для этого тут три часа всё это обсуждали, для того, чтобы не просто услышать, а выразить свою позицию. Поэтому мы выражаем позицию. Не принять к сведению, а либо за, либо против, либо воздержались. Мы вот так не готовы, знаете, услышали или не услышали.
