 | | | |
| ||||
|
Валерий Гартунг о предельном уровне роста цен и тарифов естественных монополий 21 июля 2023 21 июля Государственная Дума отклонила проект федерального закона № 1077217-7 "О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части установления предельного уровня роста цен (тарифов) на товары (работы, услуги) естественных монополий, не превышающего прогнозируемый уровень инфляции". С докладом выступил и задал вопрос Валерий Гартунг: - Уважаемый Александр Дмитриевич (Жуков, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги! Александр Дмитриевич, спасибо вам больше, вы фактически доложили мой законопроект. Он собственно ровно об этом. Мы предлагаем естественным монополиям запретить повышать цены выше прогнозируемого уровня инфляции. По-моему, это справедливо. Потому что на прогнозируемый уровень инфляции потребители этих естественных монополий получают индексацию, это, как вы понимаете, все бюджетники, все, кто получают поддержку, это все незащищенные слои населения, это пенсионеры и так далее. Бывает, что мы недоплачиваем им до этого прогнозируемого уровня инфляции, такое бывает, но чтобы больше платили, это очень, скажем так, редко бывает. А естественные монополии могут себе это позволить почему-то, понимаете? Вот интересная история, то есть они могут поднимать цены как хотят, при этом в плательщиках налога на сверхприбыль их не оказалось. Поэтому, коллеги, я прошу, на самом деле всё было сказано Александром Дмитриевичем, я хочу вам цифру только представить. Выведите, пожалуйста, табличку. Вот посмотрите, пожалуйста, сейчас я объясню. Тут на самом деле всё очень просто. Статистика уровня бедности и роста тарифов естественных монополий говорит о корреляции этих двух графиков. Как только мы заморозили рост тарифов естественных монополий, уровень бедности пошёл вниз. Как только мы этот мораторий сняли, уровень бедности пошёл вверх. Что-то надо ещё объяснять? То есть прямая зависимость. То есть, если мы ограничим рост тарифов на услуги естественных монополий хотя бы уровнем инфляции, мы остановим рост бедности граждан. Точка. Если вы ещё против этого, ну, тогда я уже вообще не знаю, что вам ещё говорить. Спасибо. Валерий Гартунг: - Уважаемая Галина Иннокентьевна (содокладчик, член Комитета ГД по бюджету и налогам – Прим. ред.), ответьте мне на два вопроса. Первое. Каким федеральным законом определяется прогнозный уровень роста цен на предстоящий год? Это первое. Ну, я думаю, вы ответите легко. А второе, если вы говорите, что нужно наше предложение вносить не в Бюджетный кодекс, в какой нужно было этот закон вносить, по вашему мнению? Спасибо. Галина Данчикова: - Спасибо за экзамен, Валерий Карлович. Как вы знаете, что когда Правительство Российской Федерации, разрабатывая бюджет, вносит бюджет в Государственную Думу, в этом пакете у нас с вами есть прогноз социально-экономического развития, и все показатели там обозначены. Спасибо, что вы меня проэкзаменовали. Теперь следующий ответ. Валерий Карлович, я могу где-то с вами согласиться. Но это мнение не комитета, а моё личное мнение. Моё личное мнение. Вы спрашиваете моё личное мнение. Да, сегодня, возможно, в связи с тем, что именно госрегулирование тарифов естественных монополий погружено в разные законы, и эти разные законы для того, чтобы в принципе именно соответствующие структуры, которые занимаются госрегулированием, именно правильно обозначали и смогли зафиксировать вот эти предельные уровни. Конечно, им сложно, потому что некоторые организации имеют несколько предметов внутри. Есть такое. Поэтому, возможно, в связи с тем, что Президент Российской Федерации поручил разработать концепцию о долгосрочных тарифах, о едином законе, концепция эта принята. И я надеюсь, что у нас будет принят единый тарифный закон. Спасибо. Заключительное слово Валерия Гартунга: - Уважаемый Александр Дмитриевич, уважаемые коллеги! Спасибо за обсуждение. Галина Иннокентьевна, ну конечно же, я не сомневался, что вы правильно ответите, никто вас не собирался экзаменовать. Мало того, я, когда задавал вопрос, я сказал, что уверен, что вы ответите на него. Почему я этот вопрос вам задал? Потому что я хотел, чтобы вы сами сказали, где, в каком документе это регулируется. И это ответ на ваш вопрос: а куда бы надо было бы вносить эти изменения? Именно в Бюджетный кодекс. Именно поэтому мы туда и внесли. Я ведь второй вопрос задал: а если не в Бюджетный кодекс, то куда? Вы говорите: в тот закон, который мы когда-то примем. Разумно. Закон о естественных монополиях, о контроле за формированием цен, затрат. Мы такой закон вносили нашей фракции, он был отклонен, Галина Иннокентьевна, и там как раз всё было, мы такое предложение делали. Но он был отклонен, и поэтому мы пошли по тому пути, что не будем изобретать колесо, а возьмем и внесем в действующее законодательство. Теперь что касается вообще самого понятия контроля за тарифами естественных монополий. Ну, вообще-то, у нас уже есть решения Правительства, они были, когда Правительство замораживало рост тарифов естественных монополий своим постановлением. У Правительства такие полномочия есть, поэтому никаких проблем нет. Что мы пытаемся этим законом сделать? Мы пытаемся Правительству запретить повышать тарифы выше прогнозного уровня инфляции. По-моему, это разумно. А дальше Правительство своими полномочиями может либо ограничить по верхней планке, которую мы ему даем, либо вообще не поднимать. Я же приводил пример, в 2011–2012 годах замораживали рост тарифов естественных монополий. Смотрите, как бедность пошла вниз. Постановлением Правительства, никакого федерального закона не нужно было. Но почему появился наш федеральный закон? Если бы Правительство это делало каждый год, нашего закона не надо было бы, но оно этого не делает. А сила закона, она выше, чем сила постановления Правительства Российской Федерации. Мы своим законом обязываем Правительство, мы, избранники народа, мы говорим Правительству: вы не можете повышать тарифы на услуги естественных монополий выше прогнозного уровня инфляции. Нам тут сейчас говорят, вы знаете, а в субъектах же могут возникнуть выпадающие доходы, потому что если вы ограничите рост тарифов естественных монополий на уровень инфляции, а фактически их расходы будут больше, то тогда вы должны будете им из бюджета компенсацию. Подождите, если у них расходы больше, чем уровень прогнозный, уровень инфляции, то это вопрос Федеральной антимонопольной службы, региональной энергетической комиссии. Вы, вообще, проверьте, что там у них происходит. Я думаю, туда надо правоохранительные органы направлять. Почему-то вся экономика может уложиться в этот прогнозный уровень инфляции, а естественные монополии не могут. Это как понять? Если они не могут, поменяйте руководство, назначьте тех, кто сможет это сделать, примените власть. А то получается, ну, давайте не будем за буквы прятаться, да? А давайте мы по сути. Ведь никто же не возразил по сути-то нашего законопроекта, что нужно ограничивать рост тарифов на услуги естественных монополий хотя бы уровнем инфляции. Не забывайте, в тарифы еще инвестиционная составляющая везде вводится. А если инвестиционная составляющая, то она сверх тарифа, сверх расходов всегда выносится. Это значит, что когда инвестиционная программа заканчивается, экономический эффект должен быть. А где он? Это значит, что у них тарифы должны меньше расти. Почему-то в частном секторе они растут меньше, почему-то частные компании, борясь в конкурентной среде за свои заказы, они снижают издержки, условно-постоянные расходы, потому что международная система организации труда, она фактически выталкивает все компании с мировых рынков, которые не могут бороться с издержками. Почему-то у нас внутри страны естественные монополии, вот такая среда, которые не могут ничего, слушайте, ну, не могут, поставьте тех, кто может. Поэтому ни одного аргумента, чтобы не принять наш закон, я не услышал. Полномочия мы вносим туда, куда надо, как мы считаем. А если вы считаете, что надо другой закон, пожалуйста, давайте мы сейчас ограничим Правительство Российской Федерации в повышении, в возможности повышать тарифы выше уровня инфляции. Оно, кстати, в основном так и делает, иногда только бывает выше, когда приходят лоббисты и говорят: а вот нам сделайте повыше, были такие истории, поэтому именно поэтому мы хотим их ограничить законодательно. Вы же правильно сказали, это же разные отрасли, отраслевые законы есть. Вы же понимаете, везде это не пропишешь. Что, в каждый закон это вносить? Нереально. Должен быть один базовый закон. Вот сейчас действующая норма, у нас есть закон, в него вносим, потом, пожалуйста, берите, поднимайте нашу законодательную инициативу, вносите ее сами, в конце концов, будьте авторами. Закон "О естественных монополиях", мы вносили его, вы его отклонили тогда. Ну не вы, а предыдущие созывы, созывы 2011, 2008 года и так далее. Поэтому, коллеги, давайте голосовать за это, давайте принимать решение. Ну это же очевидная вещь, самые богатые компании в стране – это естественные монополии. Мы их должны ограничивать? Вы сейчас мне рассказываете: нам надо вводить налоги на сверхдоходы. И я вам отвечаю: а давайте мы создадим систему, при которой сверхдоходов не будет, будут только экономически обоснованные доходы, средние и так далее, и тогда не надо будет вот этих вот кульбитов по поводу того, что, а вот давайте мы сейчас что-то там изымем. Да, если бы изымали у тех, у кого есть, вы же изымаете не у тех. Я приводил же пример, у КАМАЗа чистая прибыль, рентабельность по чистой прибыли 1,5%, он плательщик этого налога на сверхдоходы, на сверхприбыль. А у компаний, у которых вложения, допустим, три трлн, я про нефтегазовый сектор говорю, в разведку, в добычу, в транспортировку, я посчитал цифры, а прибыль чистая шесть трлн. Рентабельность 200%. И они не плательщики налога на сверхприбыль. Во, нормально! Ну как так? А вы еще мне говорите: это справедливо. Поэтому, коллеги, давайте примем это решение, и тогда предыдущие решения, не очень корректные, которые вы принимали, их не придется принимать. Спасибо.
|
