 | | | |
| ||||
|
Анатолий Вассерман: что мешает нашему воссоединению 25 января 2022 25 января на пленарном заседании Государственной Думы с докладом по актуальным социально-экономическим, политическим и иным вопросам выступил депутат фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ" Анатолий Вассерман: - Уважаемые коллеги! Уже много лет призываю ввести в действие пункт 2 статьи 1 нашей Конституции: наименования "Российская Федерация" и "Россия" – равнозначны. Пока дело обстоит очевидным образом не так. Нынешнее – не первое и вряд ли последнее – расчленение России начато в 1990-м, когда в трёх наших прибалтийских республиках власть взяли духовные наследники фашистских диктатур, правивших там до лета 40-го, и вновь отделили свои малые родины от единой страны. Кстати, к началу второго европейского этапа Мировой войны половиной тогдашних государств Европы правили откровенно фашистские диктатуры, а вторая половина – кроме России, тогда звавшейся Союз Советских Социалистических Республик, – не видела ни в диктатуре, ни в фашизме ничего плохого. Только когда мы в Великой Отечественной войне показали, куда попадают фашистские диктатуры, на Западе стало неприлично хвалить их вслух. Развал России, начатый в 90-м, по сей день не преодолён. В основном потому, что значительная часть региональных лиц, принимающих решения, считает себя неконкурентоспособными в общерусском масштабе и надеется выгородить себе кусочки, где им будет уютно. В советское время в моей родной Одессе принято было считать Киев отстойником для тех, кому не хватило сил на Москву. Ещё в 1920-х поэт Николай Григорьевич Фитилёв – псевдоним Мыкола Хвыльовый, то есть Николай Волновой – не раз писал, что его поколение пренебрежимо мало на фоне великих творцов вроде Пушкина и Толстого, Некрасова и Достоевского, и чтобы выделиться, надо уйти прочь от Москвы и создать себе маленький загончик, где он и его подельники будут лучшими, поскольку единственными. Дело не только в политике, не только в культуре, но и в экономике. Местные бизнесы панически боятся, что будут поглощены общерусскими. В Прибалтике они со страха вовсе потеряли голову, и почти все тамошние производства в первые же годы отделения от остальной России проданы западным конкурентам или вовсе уничтожены под их же руководством за довольно скромную плату местным временным владельцам. В других государствах России до такой патологии не дошло, но тоже искусственно ограничивается сотрудничество – прежде всего, с РФ. А чтобы их жители не возражали против мер, понижающих благосостояние, бизнес подкармливает сепаратистов и нацистов. По всей России, кроме нашей Федерации, не боящейся внутрироссийской конкуренции. Результат раскрутки местечкового сепаратизма ради самоизоляции мы недавно видели в Казахстане. Судя по прошлым высказываниям некоторых членов нового правительства, там продолжат сепаратизацию. Так что внимательно приглядимся к другой части России, где ту же технологию применяют куда дольше и куда откровеннее. Ещё в 1864-м польский политик, историк, а под конец жизни ещё и священник Валериан Анджеевич Калинка сказал: "Если Грыць [то есть Гришка] не может быть моим, то да не будет он ни моим, ни твоим! Вот общий взгляд, исторический и политический, на всю Русь!" Поляки (в основном в той части Польши, что входила тогда в состав Австрии) приняли программу Калинки всерьёз. Тогдашние политические противостояния заставили австрийскую власть поддержать дерусификацию на восточном склоне Карпатских гор. Работа пошла очень мощно. В ней соучаствовало несколько группировок украинизаторов. Они критиковали друг друга публично, перетягивая на себя казённое финансирование: такое неизменно практикуют всюду, где можно присосаться к денежному вымени государства – посмотрите хотя бы на нашу тошнотворческую тусовку взаимопровозглашённых гениев. Да и внутри каждой группы шло бурное письменное обсуждение идей и методов. Поэтому попытка создания украинской нации на основе юго-западной части русского народа документирована небывало подробным образом – и столь же подробно изучена. Технология изготовления того, что нынче велено называть украинским языком, довольно проста. Южнорусские диалекты прочесали в поисках слов, как можно сильнее отличающихся от уже сложившейся общерусской нормы. Если такое слово удавалось найти, его провозглашали исконно украинским. Если же во всех проверенных диалектах слово было нормальным, взамен брали польское, а ещё лучше – прошедшее через польский латинское или немецкое. Получился словарь, непонятный большинству русских – в том числе, и на юге Руси. Там даже в глухих деревнях диалекты куда ближе к обычным русским – сейчас эти диалекты насмешливо называют суржик, то есть смесь пшеницы с рожью. В городах пользуются чисто русским языком. А вот его литературный украинский диалект приходится учить в школе с нуля. Но синтаксис мовы, то есть говора, остался общерусским. Деревенским общерусским: во всём мире построение фраз на селе и в городе заметно различается. Формальные отличия, конечно, есть. Например, в конце XIX века общерусский звательный падеж поменял форму, а тогдашние лингвисты заметили утрату прежнего звательного, но не учли появление нового. С тех пор и считается, что в русском языке звательного падежа нет, а в украинском диалекте остался. У лингвистов нет единого правила, что считать отдельными языками, а что – диалектами одного и того же. Мейер Лазаревич Вайнрайх сказал: "язык – диалект с армией и флотом". Кстати, Украина сейчас не имеет флота, да и армия у неё по сути выродилась в группу внутреннего террора. Но, на мой взгляд, языки различаются по синтаксису – правилам построения слов и фраз. Разве что корейцы с японцами пользуются одним синтаксисом и наполовину одним словарём, но есть теория, что японцы – измельчавшая на голодном островном пайке часть корейского народа. Украинский синтаксис остаётся в пределах общерусской нормы – значит, это диалект. А что словарь сочинили новый – так ведь блатная феня тоже мало кому понятна, но это же не повод считать уголовников отдельным народом! Говоры в Дрездене и Мюнхене различаются несравненно больше, чем в Полтаве и Пскове. Но немцы считают себя одним народом. А мы, русские, смирились с тем, что часть нас русскими не признают. Подробно говорю про язык потому, что эту часть процесса изготовления украинства исследовали лучше прочих. Но и на других направлениях картина та же. Украинцы – очевидным образом неотъемлемая часть русского народа. Черниговцы отличаются от архангелогородцев не больше, чем саратовцы от вятичей. Именно поэтому каждый, кто хочет быть формально независимым деятелем формально независимой Украины, вынужден класть её под кого угодно в какой угодно позе и действовать против интересов громадного большинства своих сограждан. В годы Великой Отечественной войны террористическая шайка, лживо назвавшая себя Украинской повстанческой армией, убила тех, кого сама же считала украинцами, больше, чем всех прочих вместе взятых. Тех террористов крышевали немцы. Нынешних – как и почти всех в мире террористов после Второй мировой войны – американцы. Сейчас Украина может напасть на любую другую часть России – хоть Донбасс, хоть Приднестровье – ровно два раза: первый и последний. Поэтому нападение, скорее всего, отложат до августа, чтобы поднять шансы Демократической партии на парламентских выборах 8 ноября в Соединённых Государствах Америки. Но это не решение проблемы, а только небольшая отсрочка. Мы привыкли говорить об украинских националистах. Но не может быть националистов без нации. Они сочинили украинский народ и теперь пытаются его создать. Любыми доступными им средствами – в основном террором. Нельзя им потакать. Пока мы говорим "украинский народ" вместо "народ Украины", то есть граждане Украины, Украина останется источником повышенной опасности. Прежде всего, для самой себя. Но и для всех, до кого сможет дотянуться.
|
