Как памятник спасали рукотворный 22 февраля 2025
09396316000900.jpg
09396416000900.jpg
09396516000900.jpg
09396616000900.jpg
Могила Александра Сергеевича Пушкина могла навсегда исчезнуть с карты нашей страны. Если бы не жертвенность и героизм советских саперов...
Отступающие под натиском Красной армии гитлеровские войска старались оставить после себя как можно больше горя и разрушений. Для нацистов не было ничего святого. Потомки Гёте и Шиллера даже подняли руку на Пушкинский заповедник в Псковской области, а могилу величайшего русского поэта превратили в смертельную ловушку. Если бы замысел "просвещенных варваров" удался, на месте Святогорья зияла бы лишь черная воронка. Но в 1944 году красноармейцы смогли, успели спасти историческое место от катастрофы. Правда, многим это стоило жизни...
Строительство оборонительных сооружений за Доном – вот куда осенью 1941 года попал уроженец Республики Калмыкия Гаря Менкенов. Парень поначалу даже расстроился, ведь он рвался в бой, просил, требовал, умолял отправить его на фронт в составе легендарной 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии, бойцы которой храбро проявили себя на передовой. Вместе с ними плечом к плечу калмык жаждал бить немцев, но горячему уроженцу поселка Годжур объяснили, что для кавалерии он еще слишком молод – всего-то 18 лет исполнилось.
К тому же укрепление оборонительных сооружений – не менее важная и ответственная миссия в битве с врагом. И Гаря Менкенов решил не спорить. Раз важная, значит, он постарается выполнить и перевыполнить план.
На строительстве паренек и его товарищи пробыли всю зиму, себя не жалели, работали до кровавых мозолей, до такого состояния усталости, когда в сон падаешь словно в обморок.
С фронта каждый день приходили тревожные вести. Февраль 1942-го – оккупанты вновь захватили Красную Горку, неудачное наступление Крымского фронта. Март – Красная армия пытается сохранить свои позиции, продолжается строительство оборонительных рубежей, эвакуация населения и производств. Несмотря на оптимистичные сообщения Совинформбюро о потерях нацистов, было понятно, что силы врага значительно превосходят возможности защитников, и ситуация складывается не в пользу Советского Союза.
Гаря Менкенов места себе не находил: братья, многие друзья, знакомые – все на фронте, а он в тылу отсиживается. Наконец в марте пришла долгожданная повестка, но и после этого парня отправили не на фронт, а на курсы воинской подготовки. Три месяца дитя калмыцких степей учился обращаться с разными видами оружия, но в первую очередь с ручным пулеметом Дегтярева.
***
Как ни сопротивлялась Красная армия, как ни вгрызалась в родную окровавленную землю, но к концу июля 1942 года гитлеровские войска смогли прорваться через Дон. Враг намеревался захватить Сталинград и прибрать к рукам Северный Кавказ.
Этого нельзя было допустить. Любой ценой! Советское командование готовилось дать жесткий отпор нацистам. Для этого на дальних подступах к Сталинграду шла активная работа по формированию новых соединений. Часть, в составе которой оказался Гаря Менкенов, получила приказ отправляться в степи за Ростовом. Там новоиспеченный пулеметчик из Калмыкии принял свой первый бой.
Все последующие столкновения с врагом слились в памяти бойца в одно сплошное кровавое зарево, но вот тот первый он часто вспоминал даже спустя десятилетия: пронзительный вой снарядов, жалящий свист пуль, взрывы один за другим, от которых закладывало уши. Казалось, этому кошмару не будет ни конца ни края.
Но Гаря Менкенов выстоял, выжил. Только успел дух перевести, как снова прозвучала команда "В атаку", и он со своим расчетом отправился в бой.
Враг нахраписто теснил красноармейцев, заставлял метр за метром пятиться к Сталинграду. Обескровленные, потратившие последние патроны защитники Родины часто оказывались в окружении.
В одном из боев на правом берегу Дона нацисты взяли в клещи часть, в которой воевал Гаря Менкенов. Но ни пулеметчик, ни его сослуживцы не собирались сдаваться врагу живыми. Лучше смерть. Отчаянные бойцы полтора месяца прорывались к своим, многие погибли, в том числе бесстрашный калмыцкий воин Чимид Дорджиев.
Гаря Менкенов потом признавался, что за те полтора месяца не одну сотню раз мысленно попрощался со своими родными. Но и тогда боец сумел обмануть смерть, а потому вздохнул с облегчением: значит, у него еще будет возможность Родине послужить.
***
Осенью 1942 года развернулись ожесточенные бои за Сталинград. На помощь защитникам города пришла вся страна. Тыловики сутками не отходили от станков, чтобы у красноармейцев были оружие и одежда, запасные полки тянулись к городу на смену павшим в боях.
В морозный ноябрьский день из Тамбова своим ходом в сторону Сталинграда выдвинулась часть, в которую после переформирования зачислили Гарю Менкенова. Идти было тяжело: морозный ветер насквозь продувал шинель – она негнущейся деревяшкой застыла на теле, портянки в сапогах покрылись коркой льда, но никто из красноармейцев даже не думал жаловаться. Все торопились к городу, на улицах которого защитники в смертельной схватке схлестнулись с оккупантами.
Как оказалось, подоспели вовремя. Именно в этот момент в районе Котельниково крупная вражеская часть под командованием фельдмаршала Манштейна окружила и начала методично уничтожать группировку красноармейцев. Полк молодого пулеметчика из Калмыкии буквально с налету атаковал нацистов, пробил брешь к окруженным, а потом до конца декабря теснил гитлеровцев прочь от города.
Гари Менкенов со своим пулеметным расчетом в каждом столкновении с нацистами непременно был впереди. Он успевал одновременно и атаковать, и товарищей прикрывать. Только себя бесстрашный калмык в пылу боя забывал беречь. Однажды вражеская пуля попала ему в руку. Рана оказалась серьезной, но не смертельной и очень обидной, потому что пулеметчику пришлось покинуть поле боя и отправиться в госпиталь.
Два месяца Гаря Менкенов находился на лечении, врачи его не выписывали, а он снова изнывал. Был уверен: его место рядом с сослуживцами в сражении под Сталинградом.
Когда наконец-то рана зажила, с фронта пришла радостная новость: советские бойцы переломили хребет гитлеровским войскам, 6-я армия вермахта разгромлена, фельдмаршал Фридрих Паулюс сдался. По такому случаю командир разрешил пулеметчику из Калмыкии побывать дома, повидаться с родными. Гаря Менкенов, окрыленный, торопился в родное село: кто знает, когда в следующий раз доведется встретиться с семьей? Если вообще доведется...
***
Краткосрочный отпуск закончился для Гари Менкенова неожиданно – его снова отправили на возобновившееся строительство Сталинградских оборонительных обводов. И вновь парень кипел в душе: уж очень ему хотелось вместе с остальными красноармейцами идти в бой. Тем более, что теперь Красная армия уже не пятилась, а сама давила нацистов практически по всей линии фронта. К концу осени 1943 года защитникам удалось разгромить более ста немецких дивизий, освободить почти две трети территории, которую оккупировали немцы. Родная земля снова была свободной, но в то же время она оказалась смертельно опасной.
Отступая, гитлеровцы минировали дома, дороги, леса, поля, а потому стране очень нужны были саперы. В связи с этим началось создание новых частей специалистов по разминированию. Одна из таких – 96-й гвардейский отдельный саперный батальон 19-го гвардейского стрелкового корпуса. Именно туда с земляных работ был отозван Гаря Менкенов.
Красноармеец быстро выучил сложную науку обращения с минами. И, конечно, назубок запомнил главное правило сапера: цена ошибки – жизнь.
Теперь уже не сосчитать, как много безопасных маршрутов проложил герой, сколько мостов и территорий разминировал и как часто сопровождал разведчиков на передовую. Неоднократно ему приходилось при морозе в минус 15 градусов по шею в воде разминировать мосты через реки и устанавливать минно-взрывные заграждения. Буквально всю Прибалтику, а также Псковскую, Калининскую и Ленинградскую области сержант Менкенов даже не прошел – прополз на животе, метр за метром выискивая и обезвреживая нацистские сюрпризы.
***
Когда пришла новость о долгожданной Победе, полк сержанта Менкенова находился в Латвийской ССР в городе Лиепая. Радости не было предела, однако на этом война для саперов не закончилась. На следующий день нашего героя с сослуживцами отправили разоружать остатки вражеских войск, которые оказались в окружении и сдались.
Много лет спустя Гаря Гакович рассказывал, что за годы войны и в боях, и при разминировании он, как всякий нормальный человек, испытывал страх. Но не такой, от которого теряешь голову. Свой страх сапер жестко контролировал, а потому желание бежать и прятаться не возникало, руки не тряслись и продолжали делать свое дело. В тот раз, когда он получил приказ начать работу по разоружению вражеских недобитков, сапера впервые прошиб холодный пот:
"Нацистские части выводили в полной выкладке. Было страшно после новости об окончании войны вдруг погибнуть от шальной пули обезумевшего врага. Но Бог миловал".
Пока спасенный мир праздновал долгожданную Победу, бесстрашный сапер продолжал свою миссию на полях сражений. На протяжении двух лет он избавлял многострадальную советскую землю от немецких мин. В 1946 году за разминирование Пушкинских мест командир саперного отделения Гаря Менкенов получил почетную грамоту Псковского обкома КПСС.
На родине великого русского поэта в селе Михайловское Гаря Гакович оказался не случайно. Когда сержант узнал о начале работ по разминированию мест, где жил и творил Александр Сергеевич, он бросился писать рапорт командованию с просьбой отправить его в заповедник.
В том документе Менкенов рассказал, как дороги ему эти места, при освобождении которых он когда-то проливал кровь, с какой любовью и трепетом он относится к творчеству Александра Пушкина. Он слышал о том, что при минировании Святогорья нацисты применили особо изощренную фантазию. Наверняка его богатый опыт саперной работы окажется не лишним в благом деле освобождения памятных мест от вражеской скверны.
***
Пушкинский заповедник оказался во власти оккупантов в июле 1941 года. Нацисты в нем буквально камня на камне не оставили: дом Арины Родионовны – единственное строение, которое сохранилось с пушкинских времен – безжалостно разобрали, чтобы построить блиндаж, музей-заповедник А. С. Пушкина разорили, а вековые дубы, ставшие вдохновением для создания знаменитой сказки, срубили. Можно бесконечно перечислять мародерства вандалов.
Пушкиногорцы, которым посчастливилось пережить оккупацию, рассказывали, что первое время немецкое командование пыталось создавать видимость цивилизованной нации. Захватчики сохранили статус музея, даже привезли своего экскурсовода.
Но в овечьей шкуре гитлеровские шакалы ходили недолго. С 1943 года оккупанты принялись вырубать в заповеднике вековые деревья и возводить оборонительную линию по реке Сороть. Конечно, все это нацисты делали не своими руками – боялись замараться о тяжелую работу. Рубить леса под дулами автоматов приходилось местным жителям.
Женщинам захватчики приказали заминировать Святогорский монастырь, но матери, жены, сестры и дочери тех, кто в этот момент на фронте вел непримиримую борьбу с коричневой чумой, тоже оказались не робкого десятка – отказались уничтожать святую обитель. За это их расстреляли.
30 августа 1944 года газета "Правда" в статье-расследовании о нацистских злодеяниях в Пушкинских Горах писала: "В марте 1943 года, задолго до подхода линии фронта к Пушкинским Горам, немцы приступили к систематическому разрушению "охранявшегося" ими Святогорского монастыря. По свидетельству священника И.Д. Дмитриева, немцы дважды подрывали главную церковь монастыря – Успенский собор, построенный в XVI веке по повелению Ивана Грозного. В результате второго взрыва собор, у стен которого находится могила Пушкина, разрушен".
Как только появлялась хотя бы малейшая возможность, пушкиногорцы убегали в лес к партизанам. Они предпочитали рискнуть получить пулю в спину, но это лучше, чем и дальше по приказу варваров разрушать то, что так трепетно берегли. Люди знали, что пойманных партизан фрицы живыми уже не отпустят, но все равно уходили из города...
В 1943–1944 годах оккупантам удалось одного за другим поймать старшеклассников – местных молодогвардейцев. Их изверги убивали не сразу – сначала долго и изощренно пытали. Потом измученных, но еще живых девушек заперли в доме старосты и подожгли. Парней ждала не менее мучительная смерть: в соседнем селе их сбросили в колодец. Всех подряд, без разбора: мертвых, живых... Одна могила на всех.
Одновременно с этим нацисты занимались грабежом: экспонаты из музея вывозили в Германию грузовиками. Тащили все, что не приколочено. В той же статье газеты "Правда" ее авторы сообщили, что представитель немецкой военной комендатуры Фоссфинкель несколько раз наведывался в музей, чтобы поживиться книгами, картинами и мебелью.
Однако награбленного и уничтоженного врагу было мало. Красная армия стремительно наступала, очищая от коричневой чумы село за селом, город за городом. Засевшие в Пушкинских Горах нацисты понимали, что в скором времени им тоже придется позорно бежать, а потому решили нанести удар по самому сокровенному. Ведь наверняка советские солдаты и офицеры, когда прорвутся в эти края, первым делом отправятся к могиле Александра Сергеевича Пушкина, чтобы почтить память великого поэта. Именно здесь гитлеровцы расставили свою самую коварную ловушку из мин.
***
12 июля 1944 года в ходе Псковско-Островской операции Красная армия выбила врагов из Пушкинского заповедника.
Перед саперами стояла непростая задача – разминировать территорию. В первую очередь взялись за могилу Александра Сергеевича. Эта работа была доверена в том числе бойцам 12-й инженерно-саперной Рижской Краснознаменной ордена Кутузова бригады резерва Верховного Главнокомандования, которыми командовал старший лейтенант, уроженец Архангельской области Владимир Кононов. В 1944 году ему исполнилось всего 20 лет – молодой совсем, но боевого опыта командиру было не занимать. На фронте Кононов служил с 1941 года, за пять месяцев до начала работы над разминированием могилы Пушкина в его наградной лист была внесена такая запись: "...под сильным ружейно-пулеметным огнем в районе деревни Тараканово руководил группами разграждения и в чрезвычайно трудных условиях проделал 8 проходов в проволочных заграждениях противника шириной по 12 метров и 8 проходов в минных полях, сняв 72 мины".
За этот подвиг Владимир Кононов получил орден Красной Звезды.
Остальные бойцы в бригаде лейтенанта тоже были не лыком шиты. Например, тамбовчанин, командир взвода лейтенант Сергей Покидов, который, как и Кононов, на фронте буквально с первого дня войны. Он был представлен к ордену Красной Звезды и награжден медалью "За оборону Сталинграда".
Командование не сомневалось: эти проверенные в боях парни справятся и сумеют спасти место упокоения великого русского поэта. Первое, что увидели саперы на могиле Пушкина, – памятник, обшитый досками. Враги попытались сделать вид, что они заботятся о памяти поэта, но наши бойцы сразу догадались: под деревянной обшивкой мародеры Гитлера спрятали противотанковые мины.
На этом сюрпризы не закончились. Под самой могилой нацисты выкопали примерно 20-метровый тоннель, который под завязку набили фугасными и авиабомбами. Суммарной мощности заряда с лихвой хватило бы на то, чтобы оставить от Святогорья лишь глубокую воронку.
Но и этим фантазия вандалов не ограничилась. В свою ловушку гитлеровцы добавили мины R.Mi.43. Внешне это неприметный металлический брусок, но внутри смертельная начинка – пять килограммов тротила. Мина коварная, потому что часть ее взрывателей извлечь просто невозможно. Опасную находку можно достать из грунта, даже переносить и перевозить, а вот сделать полностью безопасной никак не получится.
Прежде чем начать разминирование, бойцы одной из рот на входе в музей-заповедник повесили табличку "Могила А. С. Пушкина заминирована. Входить нельзя. Ст. лейтенант Старчеус". И приступили к смертельно опасной кропотливой работе.
Владимир Кононов, Сергей Покидов и их сослуживцы для начала внимательно осмотрели основание памятника. Там тянулась полоска цветов, но некоторые бутоны выглядели увядшими. Это стало подсказкой: вражеские "подарки" надо искать под ними. Так и оказалось. Постепенно саперы обезвреживали одну бомбу за другой: вокруг самой могилы, в тоннеле, за досками.
Все шло хорошо до того момента, пока не наткнулись на злополучные R.Mi.43. Подобное взрывное устройство красноармейцам до этого не встречалось. Хоть взрыватель имеет в названии цифру 43, что как бы означает год его создания – 1943-й, защитники Отечества впервые столкнулись с этой бомбой не раньше лета 1944 года. Святогорье было как раз одним из тех мест, где оккупанты решили опробовать свою убийственную новинку.
Вечером 13 июля 1944 года Сергей Покидов попытался обезвредить R.Mi.43. Но как только он снял крышку со взрывателя, механизм сработал. Погибли девять человек, включая самого лейтенанта и Владимира Кононова.
Бойцов-саперов похоронили там же, у стен Святогорского монастыря. Годы спустя благодарные потомки на память о самоотверженном подвиге красноармейцев установили на могиле табличку с именами всех девятерых героев.
***
О трагедии в Пушкинском заповеднике в 1944 году Гаря Менкенов, конечно, знал. В тот раз саперам удалось разминировать могилу Пушкина, заплатив за это девятью жизнями. Но ведь осталась еще огромная территория заповедника, которую враг буквально под завязку нашпиговал взрывчаткой. Каждый метр – деревья, кусты, тропинки – были заминированы.
Движимые злобой, гитлеровцы придумали несколько хитростей. Например, устанавливали одну мину поверх другой. У верхней был химический взрыватель, который срабатывал через определенное время, а у нижней – механический. Его чека крепилась к верхней мине. Если сапер успевал найти и обезвредить верхнюю, то как только он ее поднимал, выдергивалась чека из нижней. Расчет был на то, что красноармейцы при разминировании сами все подорвут.
Но нацисты просчитались. Опытных саперов, таких как сержант Гари Менкенов, подобными обманками было не провести. Медленно, шаг за шагом, он прочесывал окрестности, обезвреживал один взрывоопасный механизм за другим – ювелирная это была работа: сначала следовало аккуратно, миллиметр за миллиметром, очистить опасную находку от земли, чтобы понять, какого она типа. Уже от этого зависели дальнейшие действия: обрезать проволоку, которая отходит от взрывателей, или с помощью монеты осторожно поставить взрыватель на предохранительный взвод. Чтобы обезвредить дисковую немецкую бомбу, следовало повернуть предохранительный винт по часовой стрелке до отказа...
Способов много, на каждый тип мин свой. Если жизнь дорога, их надо было знать все, а также в любой ситуации сохранять хладнокровие. Ошибешься, слегка дернешь смертельно опасную жестянку – взрыватель тут же сработает. Но рука Гари Менкенова не дрогнула: немецкие мины не сдетонировали. Территория была очищена от сюрпризов.
***
В 1947 году командование предложило Гаре Менкенову выбор: мобилизоваться или остаться в армии. Но сапер долго не думал: тянуло домой, в родную Калмыкию. Он так давно не видел родных и близких. Они снились ему ночами, а еще бесконечные степи малой Родины, по которым гитлеровские изверги тоже изрядно потоптались. Много ли уцелело, устоял ли дом?
В итоге боец решил демобилизоваться и уже начал собираться в дорогу, как вдруг все планы в одночасье рухнули: командир полка, тяжко вздохнув, сообщил, что еще в декабре 1943 года калмыков выселили в Сибирь.
Менкенов поначалу даже растерялся. Как в Сибирь? В далекий, огромный, холодный край? Отыщет ли он там своих родных?
Потом оказалось, что зря переживал. Его семья довольно быстро нашлась в селе Стретенка Андреевского района Новосибирской области. Правду говорят, что дом там, где тебя любят и ждут. Хотя Гаря Менкенов ехал не в Калмыкию, но все же возвращался домой. На груди медали "За отвагу" и "За победу над Германией", два ордена – Красной Звезды и Отечественной войны II степени. Герой – гордость родителей.
Радостная это была встреча, и в то же время горькая. Много бед пришлось перенести калмыцкой семье. Два старших брата Гари Гаковича – Ани и Зула – тоже воевали с гитлеровцами. Зула вернулся, а вот Ани – бравый офицер, летчик – погиб еще в 1941 году в Румынии.
Какой бы тяжелой ни была утрата, надо было жить дальше. Начались мирные дни. Первое время Гаря Менкенов никак не мог привыкнуть к тишине, но со временем ветеран смог оставить войну за спиной и с головой окунулся в работу. Первое время на новом месте он трудился простым чабаном. Но довольно быстро дорос до должности заведующего фермой.
В 1957 году произошло долгожданное восстановление калмыцкой автономии, и через год Гаря Менкенов наконец-то вернулся в свои любимые степи, в родное село. Как он и думал, малая Родина действительно сильно пострадала от рук захватчиков. Разрушенное сельское хозяйство надо было восстанавливать чуть ли не с нуля, и ветеран засучив рукава принялся за дело продумано, основательно, как привык за годы войны. Ему удалось добиться рекордных привесов в разведении племенных бычков. Любому, кто приходил к Гаре Гаковичу за дельным советом или с просьбой помочь, ветеран никогда не отказывал.
Он был удостоен звания мастера сельского хозяйства 2-го разряда по крупному рогатому скоту, избирался депутатом Верховного Совета Калмыцкой АССР и членом Калмыцкого обкома КПСС. За трудовые подвиги ветерану было присвоено звание Героя Социалистического Труда, он награжден орденом Ленина и золотой медалью "Серп и Молот". Гаря Гакович пользовался безграничным уважением своих земляков. Дети и внуки его обожали.
"Он был очень добрым, и в то же время строгим, – вспоминает дочь героя Мария Менкенова. – С внуками разучивал песню про трех танкистов – веселых друзей. Однажды он решил свозить их в Волгоград на Мамаев курган, чтобы посмотрели на то, что такое война. Но детишки были еще маленькими. Им было просто интересно посидеть в самолете или прикоснуться к танку. Папа говорил, что, когда вырастут, они обязательно все поймут".
Когда Гарю Менкенова спрашивали, что же ему больше всего запомнилось из военных лет, он рассказывал любопытствующим о Пушкине, о тропинках, по которым когда-то гулял великий поэт, о его могиле, которую каждому россиянину обязательно надо посетить, чтобы почтить память Александра Сергеевича, а также поклониться всем героям Великой Отечественной войны, которые очистили святую землю от коричневой чумы.
Гаря Гакович Менкенов ушел из жизни в 2015 году, но земляки-ергенинцы бережно хранят память о герое Великой Отечественной войны. В Элисте на Аллее Славы установлен барельеф сапера, а в школе поселка был открыт кабинет-музей Гари Менкенова. Идейными вдохновителями этого события стали заслуженный учитель Калмыкии Гиляш Чимидова, члены семьи Чимидовых и, конечно, родственники самого ветерана.
"Я была знакома с ним лично. Гаря Гакович всегда поражал своим жизнелюбием, стойкостью, а еще скромностью, – рассказывает Гиляш Чимидова. – Менкенов прошел через тяжелейшие испытания: участвовал в войне, пережил смерть своих детей, но, несмотря ни на что, продолжал оставаться очень светлым, добрым человеком, который верил в людей и в светлое будущее".
Особую благодарность за помощь в подготовке статьи авторы книги "Сила духа" выражают учителю начальных классов Ергенинской средней школы Республики Калмыкия, заведующей кабинетом-музеем Гари Гаковича Менкенова Гиляш Гореевне Чимидовой. | Официальный сайт Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ
Копирование материалов приветствуется со ссылкой на сайт spravedlivo.ru
© 2006-2025 |
|
